Тут я проснулся и увидел, что я опять в своем убогом жилище в нашей столице. 

Я думаю,— добавил наш друг, закончив рассказ,— что нынешние нанары при меньшем богатстве с гораздо меньшими затратами могут совращать парсондов, которые бичуют их безнравственность и их пороки, руководствуясь не человеколюбием, а завистью. Стало быть, те, кто не уверены в своей добродетели и твердости духа, должны быть более терпимы к нанарам. Горе тому, кто кричит о своей добродетели, не подвергнув ее испытанию! 

Блажен тот, кто живет добродетельно и молчит!» 

ДВОЙНАЯ ЖЕРТВА 

От падре Гутьерреса дону Пепито 

Малага, 4 апреля 1842 года 

Дорогой ученик! 

Моя сестра, прожившая в Вильялегре более двадцати лет, вот уже два года как переселилась ко мне, после того как овдовела и осталась одна-одинешенька — детей у нее не было. Она ведет оживленную переписку со своими добрыми знакомыми, живущими в Вильялегре, и потому в курсе всех тамошних дел. От нее-то я и узнал новости, которые меня весьма опечалили и встревожили. Я спрашиваю себя: возможно ли, чтобы такой порядочный и богобоязненный юноша, ходивший в семинарию слушать мои лекции по метафизике и этике, вел себя так предосудительно? Мне страшно подумать, какой опасности ты себя подвергаешь, вступив на путь греха: ведь ты омрачишь жизнь почтенного человека на склоне лет, опозоришь его седины и станешь орудием зла, если не главным виновником непоправимых бедствий. Мне стало известно, что ты безумно влюбился в донью Хуану, законную супругу богатого земледельца дона Грегорио, преследуешь ее самым бесстыдным образом, пытаясь сломить ее добродетель и стойкость, с какой она сопротивляется твоим притязаниям. Выдавая себя то ли за инженера, то ли за агронома, ты там учишь земледельцев, как нужно приготовлять вина и прививать черенки виноградным лозам, но на самом деле ты пытаешься привить честной женщине порочное легкомыслие и готовишь бесчестье и позор достойному человеку, повинному лишь в том, что на склоне лет женился на хорошенькой и немного кокетливой девушке. Не делай этого, сын мой! Богом тебя заклинаю во имя твоего же блага. Откажись от своего преступного замысла и возвращайся в Малагу. Если ты хоть сколько-нибудь ценишь мою привязанность и доброе мнение о тебе, внемли моим увещеваниям. 

От дона Пепито падре Гутьерресу 

Вильялегре, 7 апреля 

Дорогой и высокочтимый учитель! Дядюшка Пако, который ездит сюда за вином и оливковым маслом, только что передал мне Ваше письмо от четвертого числа, и я спешу ответить на него, чтобы Вы не тревожились и лучше обо мне думали. Вовсе я не влюблен в донью Хуану и преследовать ее у меня и в мыслях не было, ей это только кажется. Донья Хуана женщина незаурядная и в известном смысле опасная, это я признаю. Лет шесть назад, когда ей было около тридцати, она удачно вышла замуж за богатого земледельца дона Грегорио. В неверности упрекнуть ее нельзя, а вот мужу вскружила голову так, что он совершенно у нее под башмаком, хоть веревки из него вей. И она преисполнена самомнения и тщеславия, из-за чего уверена сама и уверила мужа, что нет такого мужчины, который не был бы в нее влюблен и не добивался ее благосклонности. По правде говоря, донья Хуана недурна собой, но не такая уж она и красавица: ни высока ни мала ростом, ни тонка ни толста, фигурой своей особого внимания не привлекает. Зато привлекает его своими взглядами, жестами и еще тем, что, возможно, не отдавая себе -в этом отчета, старается быть замеченной и, можно сказать, держится с мужчинами вызывающе. Красит щеки румянами, пудрится, чернит веки, чтобы ее черные глаза блестели еще ярче. Стреляет ими постоянно, словно мечет отравленные любовью стрелы. В общем, донья Хуана, против которой злым языкам сказать нечего, сама того не желая, волнует и сводит с ума представителей сильного пола и на бульваре во время прогулки, и на званых вечерах, и даже в церкви. И надо сказать, таких легких побед у нее великое множество. Немало мужчин, особенно нездешних, которые ее не знают, воображают сразу бог знает что, загораются надеждой и смело начинают ухаживать за ней, даже подступают к ней с гнусными предложениями, и тогда она дает им от ворот поворот. А потом хвастает перед своими подругами, жалуясь на безнравственность мужчин, дескать, какая она несчастная, столько в ней прелестей, что ни один мужчина не пройдет мимо, не попытавшись поухаживать за ней и покуситься на ее порядочность, вместо того чтобы оставить ее в покое с ее дорогим доном Грегорио. 

Самомнение доньи Хуаны довело ее до того, что она считает, будто в нее влюблены и те, кто ни о каких чувствах к ней и не заикался. И вот, на мое несчастье, я тоже попал в число без вины виноватых. Прошлым летом я повстречался и познакомился с доньей Хуаной на водах в Карратраке. А раз теперь я здесь, в Вильялегре, ей и пришла в голову вздорная мысль, будто я ее преследую. Не могу придумать, как избавить ее от этого заблуждения, которое для меня более чем досадно, а уехать отсюда и вернуться в Малагу я не могу и не хочу, так как у меня здесь очень важное дело. Но о нем я расскажу Вам в следующий раз. А пока — до свидания. 

От того же тому же 

10 апреля 

Дорогой и высокочтимый учитель! 

Да, это правда: я безумно влюблен, но совсем не в донью Хуану. Мою невесту зовут Исабелита. По красоте, скромности, чистоте и благовоспитанности нет ей равных. Просто не верится, что у такого неуклюжего толстяка, как дон Грегорио, такая стройная, утонченная и хорошенькая дочь. Она от его первого брака. А ее мачеха, донья Хуана, не дает ей ни шагу шагнуть, ни слова сказать, тиранит бедняжку и требует, чтобы она вышла замуж за ее брата, дона Амбросио, который промотал свое состояние, и этот брак был бы ему на руку, так как Исабелита унаследовала от матери недурное состояние, благодаря которому в таком городке, как Вильялегре, представляет собой завидную партию для кого угодно. К дону Амбросио донья Хуана подходит с той же меркой, что и к себе — кровь-то одна! — и уверена, что Исабелита по уши влюблена в ее братца и страстно желает выйти за него замуж. Так она и сказала дону Грегорио, а Исабелита, бедняжка, боится ей перечить, тем более объявить, что она любит меня, что я ее жених и приехал в этот городок только ради нее.