было явиться в назначенное утро на главную северную дорогу графства, с тем 

чтобы обойти всю округу, двигаясь против ветра, и загнать кроликов в 

большой загон, окруженный тесной проволочной решеткой. Собаки не 

участвовали в охоте, так как они слишком бестолковы. Ружей тоже не взяли, 

потому что в толпе они опасны. Но каждый мужчина и мальчик был снабжен 

парой длинных палок и мешком камней. Женщины следовали за ними верхом или 

в повозках. Многие из них были вооружены трещотками, охотничьими рогами и 

шумными жестянками. К некоторым повозкам были привязаны старые жестянки, 

которые, ударяясь о спицы колес, увеличивали грохот. Если принять в расчет 

тонкий слух кроликов, легко понять, что шум, ошеломительный даже для 

человека, должен был привести их в полное смятение. 

Погода стояла ясная, и в восемь часов утра подан был сигнал 

отправляться в путь. Линия охотников вначале растянулась на пять миль. На 

каждые тридцать - сорок шагов приходилось по человеку. Повозки и верховые 

лошади поневоле держались почти исключительно дорог, но загонщики шли 

напролом, через поле. Люди были расположены приблизительно по трем 

сторонам квадрата. Каждый старался шуметь как можно больше и обшаривал 

палкой все кусты. Отовсюду стали выбегать кролики. Некоторые бросились к 

загонщикам, но были встречены градом камней, прикончивших многих. Изредка 

то один, то другой проскакивал мимо и спасался, но таких было очень 

немного. 

Облава сметала кроликов в кучу, словно метла. Скоро они уже кишели за 

каждым кустиком. Когда облава прошла пять миль - на что потребовалось 

около трех часов, - был отдан приказ смыкать оба крыла. Промежутки между 

загонщиками сократились до десяти футов, и вся облава двинулась к 

загородке. Все кролики очутились в западне. Люди прибавили шагу, десятками 

убивая слишком близко подбегавших к ним зверьков. Земля была усеяна их 

трупиками, но число кроликов, казалось, все возрастало. И прежде чем 

жертвы окончательно были втиснуты за загородку, оцепленное пространство в 

два акра представляло собой сплошную трепещущую массу скачущих, бегающих, 

мечущихся кроликов. Они кружились и прыгали, ища выхода, но неумолимая 

толпа сгущалась по мере того, как постепенно суживалось кольцо, и весь рой 

был втиснут в загон, где некоторые тупо расселись посередине, другие 

опрометью стали бегать вдоль решетки, а иные пытались запрятаться по углам 

или друг под другом. 

А Боевой Конек - что делал он во время облавы? Облава смела его вместе 

с остальными, и он одним из первых вбежал за загородку. 

Решено было лучших кроликов отобрать. 

Загон был смертью для всех кроликов, за исключением наиболее красивых и 

здоровых. Много оказалось тут никуда не годных. Тот, кто воображает, что 

все дикие животные являются образцом совершенства, удивился бы, увидев, 

как много было в загоне хромых, увечных и хилых. 

То была победа наподобие римских: слабосильным предстояло избиение. 

Отборнейшие кролики предназначались для арены. Арены? Да, для садков 

Скакового клуба. 

В этой огромной западне, заранее приготовленной, были расположены вдоль 

стен ряды маленьких ящиков, по крайней мере пятьсот. Каждый ящик был 

рассчитан на одного кролика. 

Самые проворные из кроликов первыми попали в загон. Одни были проворны 

и глупы: очутившись внутри, они принялись метаться. Другие были проворны и 

умны: эти поспешили воспользоваться ящиками и спрятались в них. Все ящики 

были полны. Этим способом были отобраны быстрейшие и умнейшие - способом, 

разумеется, небезошибочным, но самым простым и удобным. Эти пятьсот штук 

предназначались для обучения борзых собак. Остальные четыре с лишним 

тысячи были беспощадно истреблены. 

А пятьсот ящиков с пятьюстами ясноглазых кроликов были в тот же день 

погружены в поезд. Среди них находился и Джек - Боевой Конек. 

5 

Кролики легко относятся к превратностям судьбы, и не следует 

воображать, чтобы заключенные испытывали большой страх, после того как 

утих шум облавы. Когда же они прибыли на скаковое поле в большом городе и 

были осторожно вынуты один за другим, им не на что было пожаловаться. Они 

очутились в просторном загоне, где находилось много вкусной пищи и не было 

никаких врагов. 

Тренировка их началась с первого же утра. 

Открыли ряд дверец, ведущих на примыкавшее к загону обширное скаковое 

поле. 

Когда кролики разбрелись по этому полю, явилась гурьба мальчиков и с 

шумом принялась их гонять, пока все они не оказались опять в прежнем 

загоне, называвшемся Пристанью. Эти упражнения продолжались несколько 

дней, и кролики поняли, что спасения от погони следует искать только в 

Пристани. 

Тогда начался второй урок. Всю стаю выгнали через боковую дверь на 

длинную дорожку. Мальчишки и собаки погнали кроликов. Некоторые из молодых 

по привычке делали разведочный скачок. Низко проносясь над землей, во 

главе всей погони скакал великолепный черный с белыми пятнами кролик. На 

его стройные ноги и блестящие глаза все обратили внимание уже в загоне. 

Теперь же, оказавшись на поле, он повел за собой всю армию, стелясь над 

землей. 

- Гляньте на этого! Ну разве не Боевой Конек? - крикнул невзрачный с 

виду конюх-ирландец, и эта кличка так и осталась за Джеком. 

Пробежав половину поля, кролики внезапно вспомнили о Пристани и 

бросились к ней, как снежная вьюга по сугробам. 

В этом и заключался второй урок - нестись прямо к Пристани, как только 

их выпустят. За неделю все кролики успели его выучить и были готовы к 

торжественному состязанию Скакового клуба. 

Боевой Конек хорошо был знаком теперь конюхам и посетителям. Одна 

окраска уже выделяла его. Кроме того, длинноухая стая сама признавала его 

своим вожаком. Посетители клуба держали пари не только на собак, но и на 

него.