Так они достигли наконец широкой тропинки, Домино пошел еще тише, а черная 

собака, уже видя свою жертву совсем близко, удвоила свои усилия. Казалось, 

вот-вот она настигнет лиса. 

Между тем тропинка становилась все уже и уже. Собака наседала. Она была 

уверена в своей победе: еще один скачок - и усталый лис будет у нее в 

зубах... Но хитрый зверь уже помчался стрелой по узкому карнизу вдоль 

скалы. И Гекла, широкогрудая, коренастая, бросившись за ним, ударилась 

боком о скалу и кувырком полетела по каменистой круче - все вниз, вниз, 

вниз, пока наконец, избитая и окровавленная, не скатилась в ледяную воду 

реки. 

А сверху этот полет спокойно наблюдал черный лис. 

В этом узком месте Шобан и летом течет со страшной быстротой, весной же 

он превращается в клокочущую стремнину. Самая сильная собака устрашилась 

бы прыжка в такую пучину, и бедная Гекла, жестоко израненная, выбивалась 

из сил, борясь за свою жизнь. Бурный поток с диким воем нес ее целых две 

мили, подкидывая, перевертывая, швыряя об острые камни и крутя в 

водоворотах, пока наконец, как бы с презрением, не выбросил несчастное, 

искалеченное животное на песчаную отмель. Лишь на другой день Гекла 

кое-как доплелась домой и уже ни в эту весну, ни в это лето не могла снова 

приняться за охоту. 

А пять черных носишек и пять пар блестящих, как бисер, глазенок на 

пушистых невинных мордашках продолжали каждый день спокойно появляться у 

входа в нору. 

Их отец оказался хорошим защитником, и осиновая ложбина, где находился 

их дом, стала долиной мира. 

11. ЛАНЬ 

Лето было в полном разгаре, и "месяц Роз" сиял во всем блеске. Лисята 

росли поразительно быстро, и двое из них уже успели покрыться 

темно-свинцовой шерстью, которая указывала на их благородное происхождение 

и много обещала в будущем. Белогрудка и Домино старались теперь приносить 

домой живую дичь, чтобы лисята могли поохотиться и загрызть ее сами. 

Каждый день родители устраивали для лисят новые приключения, давали им 

возможность показать свою быстроту и чутье. С каждой охотой лисята 

научались чему-нибудь новому и совершенствовались в охотничьем искусстве. 

Ради этого Домино почти каждый день приходилось пускаться в рискованные 

предприятия, где любая другая лисица легко могла бы поплатиться жизнью. Но 

он выходил благополучно из всех испытаний и только развивал свою силу, 

быстроту и сметливость. 

На Голдерских холмах водились сурки, и однажды, разыскивая их в 

папоротниках, Домино внезапно был поражен странным запахом. Через 

мгновение он увидел притаившееся в траве довольно крупное животное, 

светло-рыжее, с белыми пятнами. 

Домино инстинктивно замер на месте, не спуская глаз со странного 

создания и готовый отскочить в сторону, если бы оно бросилось на него. Но 

рыжее с белыми пятнами существо лежало, как мертвое, припав головой к 

земле, и глядело на него большими, круглыми, блестящими, полными ужаса 

глазами. 

Лани - это была молодая лань - очень редки на Шобане, и потому Домино, 

никогда не встречавший их ранее, не знал, что ему делать. Одно было ясно - 

что притаившийся детеныш больше боится лиса, чем лис его. Когда первый 

испуг прошел, любопытство взяло верх, и Домино сделал шаг по направлению к 

лежащему зверю. Тот не двигался и не дышал. Тогда он сделал еще шаг. Их 

разделял всего один прыжок. Но животное продолжало лежать неподвижно. 

Еще один шаг - и когда Домино стоял уже перед самым теленком, тот 

вскочил наконец на свои длинные ноги и с жалобным блеяньем неуклюже 

запрыгал по папоротнику. Домино сделал высокий прыжок в ту же сторону и 

уже ради забавы последовал за ним. 

Вдруг послышался топот, и через несколько мгновений примчалась 

мать-лань. Шерсть у нее на хребте поднялась дыбом, глаза горели злым 

зеленым огнем, и Домино тотчас же понял, что попал в беду. Он пустился 

прочь, но лань, дико фыркая, погналась за ним, яростно стуча по земле 

острыми копытами. Она была в десять раз больше него и летела как ветер. 

Быстро догнав Домино, она лягнула передней ногой, направив в лиса 

предательский удар, от которого он едва увернулся. Она сделала новый выпад 

- и опять ловкий прыжок в сторону спас его. 

Разъяренная лань неотступно преследовала Домино, не довольствуясь тем, 

что ее детеныш остался цел и невредим. Она, видимо, решила во что бы то ни 

стало доконать лиса, который, по ее мнению, намеревался напасть на ее 

дитя. 

Она продолжала преследовать свою жертву в зарослях папоротника и 

терновника и не только не уставала, но как будто становилась все сильнее. 

Кусты мешали лису бежать, но для тяжелой лани они были пустячным 

препятствием. Если бы не этот проклятый кустарник, такая бешеная скачка, 

пожалуй, доставила бы даже удовольствие Домино. 

Так они прыгали с полчаса, и было ясно, что, увернувшись сто раз. 

Домино на сто первый оплошает, и тогда один удар копытом принесет ему 

верную смерть. Поэтому он счел благоразумным как можно скорее выбраться на 

более безопасное место и, выбежав из кустов, пустился во весь дух по 

открытому полю. Но как ни быстро мчался Домино, спасая свою жизнь, лань не 

отставала от него ни на шаг. Они вбежали в лес. Домино едва успел 

увернуться от удара переднего копыта. К счастью, этот удар пришелся по 

толстому дереву. 

Здесь, среди спасительных стволов, Домино мог вздохнуть свободно и 

посмеяться над разъяренной ланью и ее глупым детенышем. Однако все это 

послужило ему хорошим уроком. Он уже никогда не забывал, что чужой - 

всегда враг. 

12. ПРИВОРОТНОЕ ЗЕЛЬЕ 

Одни люди ставят капканы, чтобы добывать меха, другие - чтобы убивать 

вредных зверей, а иные, сами не зная зачем, расставляют ловушки круглый 

год. Так поступали и мальчики Бентона. Они не имели понятия о настоящей