она провела в амбаре, где ей удалось поймать мышь; ночь прошла 

приблизительно так же, как и предыдущая, с той разницей, что ей 

повстречалась собака, которая загнала ее далеко назад. Несколько раз ее 

сбивали с пути перекрестки, и она забиралась далеко в сторону, но 

постоянно возвращалась к прежнему направлению. Дни проходили в отыскивании 

пищи и увертываниях от собак и ребятишек, а ночи - в путешествии по 

дороге. Беглянка начинала уставать, однако она все подвигалась вперед, 

миля за милей, к югу, все к югу. Собаки, мальчишки, громовики, голод... 

Собаки, мальчишки, громовики, голод... А она плелась все вперед и вперед, 

и нос время от времени ободрял ее: "Этот самый запах мы чуяли прошлой 

весной". 

10 

Так прошла неделя, и киска, грязная, хромая, без ленточки, достигла 

Гарлемского моста. Несмотря на прекрасный запах, мост ей не понравился. 

Она полночи пробродила взад и вперед по берегу, не узнав ничего 

интересного, за исключением того, что мужчины так же опасны, как и 

мальчишки. Пришлось поневоле возвратиться к мосту. Запахи его казались ей 

чем-то родственным, а когда по нему пробегал одноглазый громовик, 

поднимался тот глухой грохот, который она слышала во время своего 

весеннего путешествия. 

Вокруг царила ночная тишина, когда кошка вскочила на ряд бревен и 

понеслась по мосту над водой. Она не пробежала еще и третьей части пути, 

когда с противоположного конца моста на нее с ревом ринулся гремящий 

громовик. Она сильно перепугалась, но, зная глупость и слепоту громовика, 

прильнула к перилам и замерла. Бестолковое чудовище, разумеется, 

промахнулось и пролетело мимо, и все было бы хорошо, да только оно 

завернуло обратно или другое, подобное ему, внезапно запыхтело у нее за 

спиной. 

Киска сломя голову пустилась вперед. Быть может, она и достигла бы 

противоположного берега, если бы с этой стороны на нее с воплем не 

бросился третий красноглазый зверь. Она бежала изо всех сил, но оказалась 

между двух огней. Не оставалось ничего, кроме отчаянного прыжка с моста в 

неизвестность. Вниз, вниз, вниз... Шлеп, плеск - и она погрузилась в 

глубокую воду, еще не холодную в августе, но, ах, какую противную! Она 

всплыла на поверхность, кашляя и отплевываясь, оглянулась посмотреть, не 

гонятся ли за ней чудовища, и поплыла к берегу. Она никогда не училась 

плавать, а между тем плыла по той простой причине, что положение и 

движения кошки при плавании те же, что и при ходьбе. Попав в неприятное ей 

место, она, естественно, попыталась выплыть и в результате поплыла к 

берегу. К которому же? Любовь к родине никогда не обманывает: единственным 

берегом для нее был южный, ближайший к дому. Мокрая, она вскарабкалась на 

илистый берег и пробралась между грудами угля и кучами сора, черная, 

замазанная и совсем не царственная, а самая обыкновенная трущобная кошка. 

Немного оправившись от потрясения, королевская трущобница 

почувствовала, что ванна пошла ей впрок. Ей стало тепло, и у нее появилось 

гордое сознание победы - ведь она перехитрила трех больших чудовищ. 

Нос, память и чувство направления склоняли ее вернуться к старому 

следу, но прямой путь кишел одноглазыми громовиками, и осторожность 

заставила ее пойти по речному берегу, который своей вонью напоминал ей о 

родине. Так она избежала повторения невыразимых ужасов моста. 

Более трех дней ушло на изучение различных опасностей набережных 

Восточной реки. Однажды она по ошибке попала на паром, который перевез ее 

на Долгий остров, но вернулась оттуда с первым обратным паромом. Наконец, 

на третью ночь, она достигла знакомого места, пройденного ею в ночь 

первого своего бегства. Отсюда путь был быстрый и надежный. Она в точности 

знала, куда идет и как добраться до дому. Беглянка прибавила шагу; на 

сердце стало веселее. Еще немного - и она свернется клубочком в ящике на 

своем "родном Востоке" - заднем дворе. 

Еще один поворот - и она увидит знакомые здания. 

Но что это? Всех зданий как не бывало! Киска не верила своим глазам, но 

поневоле пришлось им поверить. Там, где прежде толпились дома, виднелась 

пустынная путаница кирпичей, хлама и ям. 

Киска обошла вокруг. Она знала по цвету мостовой, что достигла своей 

родины, что именно здесь жил продавец птиц, здесь находился старый двор. 

Но все это исчезло, исчезло безвозвратно, унеся с собой все привычные 

запахи, и сердце бедняжки сжалось от полной безнадежности. Любовь к родине 

была главным ее двигателем. Она пожертвовала всем на свете, чтобы 

вернуться к дому, который перестал существовать, и впервые ее отважное 

сердечко переполнилось отчаянием. Она обошла безмолвные кучи сора и не 

нашла ни утешения, ни пищи. 

Разорение захватило несколько кварталов и дошло до самой реки. Это не 

был пожар: киска однажды видела пожар и знала, как он выглядит. Скорее, 

это было похоже на работу целого стада красноглазых чудовищ. Киска не 

подозревала о большом мосте, который собирались воздвигнуть на этом самом 

месте. 

С восходом солнца она принялась искать пристанища. Один из соседних 

кварталов сохранился почти в первоначальном виде, и Королевская 

Аналостанка решила приютиться там. Ей были известны некоторые из тамошних 

ходов и выходов. Но, перебравшись туда, она была неприятно поражена 

обилием кошек, изгнанных, подобно ей, со старого местожительства. Теперь 

на каждый мусорный ящик приходилось по нескольку кошек. Это означало 

голод, и киска, потерпев несколько дней, была вынуждена отправиться на 

розыски своего другого дома, на Пятой авеню. Она застала его запертым и 

пустым. Прокараулив там целый день, она поссорилась с высоким человеком в 

синем пальто и на следующий вечер возвратилась в свою переполненную