ящика вертел, унизанный кусочками сильно пахнущей вареной печенки. Длинной 

палкой он поочередно спихивал эти кусочки с вертела. Каждая кошка хватала 

по куску, прижав уши, и, метнув злобный взгляд, с урчаньем бросалась 

прочь, чтобы насладиться добычей в надежном убежище. 

- Мя-я-со! Мя-я-со! 

Все новые и новые пенсионерки прибывали за своими порциями. Все они 

были хорошо известны продавцу печенки. Вот Тигровая - Касильоне, вот 

Черная - Джонса, вот Черепаховая - Пралицкого, вот Белая, принадлежащая 

мадам Дантон. Там вон крадется Ангорская - Бленкинсгофа. А тот, что залез 

на тачку, старый Оранжевый Билли - кот Сойера, наглый плут, хозяин его 

очень плохо платит. Каждого надо помнить. Вот бежит кошка, хозяин которой 

аккуратно вносит свои десять центов в неделю. Зато вот та, другая, 

ненадежна. А вот кот Джона Уаши: этот получает кусочек поменьше, потому 

что Джон задерживает платеж. Разукрашенный ошейником и бантами крысолов 

трактирщика получает добавочную порцию в награду за щедрость хозяина. Не 

менее счастлива и кошка сборщика податей, хотя сборщик не дает, а требует 

деньги. Вот доверчиво прибегает черная кошечка с белым носиком, но - увы! 

- ее беспощадно отталкивают. Бедняжка не понимает, что случилось. Она 

получала печенку в течение долгих месяцев. Почему такая жестокая перемена? 

Но продавец печенки хорошо знает, в чем дело: ее хозяйка перестала ему 

платить. У него нет никаких книг, он руководствуется только памятью, и 

память его никогда не обманывает. 

Кошки, не числившиеся, так сказать, в списках аристократии, дожидались 

на почтительном расстоянии, надеясь на счастливую случайность. В числе 

этих прихлебателей находилась одна серая жительница трущоб, бездомная 

кошка, пробавлявшаяся чем бог послал, тощая и грязная. Одним глазом она 

следила за тачкой, а другим поглядывала, не подстерегает ли ее собака. 

Десятки кошек удалились, получив свою долю печенки, а у нее все еще не 

было никакой надежды на завтрак. Но вот большой кот, такой же бездомный, 

как и она, напал на одну из пенсионерок, чтобы отнять у нее добычу. Жертва 

выронила мясо, готовясь к обороне. Пока они дрались, серая трущобница 

схватила кусок и была такова. 

Она проскользнула в боковую калитку, перескочила через заднюю стену, 

затем уселась, проглотила кусок печенки, облизнулась и, блаженствуя, 

отправилась окольными путями к свалке, где на дне старого ящика от 

бисквитов дожидалось ее семейство. Вдруг она услышала жалобное мяуканье. 

Она помчалась к своим детенышам и увидела большого черного кота, 

преспокойно пожиравшего ее котят. Кот был вдвое больше ее, но она 

набросилась на него с такой яростью, что он, застигнутый на месте 

преступления, повернулся и бросился бежать. Из котят уцелел всего один - 

маленький серый котенок, похожий на мать, но с черными полосками на спинке 

и белыми отметинами на носу, ушах и кончике хвоста. 

Первые дни мать горевала безмерно. Но потом горе ее утихло, и вся 

любовь и забота сосредоточились на оставшемся в живых малыше. Черный кот, 

пожирая котят, конечно, не собирался сделать доброе дело, а между тем он 

оказался невольным благодетелем и матери и ее детеныша: легче выкормить 

одного котенка, чем многих. Ежедневные поиски пищи продолжались. Продавец 

печенки редко приносил ей счастье, но в мусорных ящиках всегда бывала 

картофельная шелуха, которой можно было заглушить голод. 

Однажды ночью мать-кошка почуяла чудесный запах. Он доносился с реки. 

Этот запах привел кошку в док, а оттуда - на набережную. Услыхав внезапное 

рычанье, она поняла, что путь к бегству отрезан ее давнишним врагом, 

собакой с верфи. Выбора не было: она перескочила на судно, с которого 

доносился чудесный рыбный запах. Собака осталась на берегу, и когда утром 

рыбачье судно отправилось в плавание, кошка поневоле отчалила на нем, и 

больше ее никто никогда не видел. 

2 

Напрасно дожидался матери трущобный котенок. Утро пришло и прошло. 

Котенок сильно проголодался. Перед вечером он пустился в поиски за пищей. 

Он вылез из ящика и стал ползать по мусорным кучам, обнюхивая все, что 

казалось съедобным, но не находил ничего. Наконец он достиг деревянных 

ступенек, спускавшихся в подвальную лавку продавца птиц, Японца Мали. 

Дверь была приоткрыта. Котенок вступил в целый мир едких и странных 

запахов. Он увидел множество заключенных в клетки живых существ. 

На ящике в углу сидел негр. Негр заметил маленького незнакомца и стал с 

любопытством следить за ним. Котенок миновал несколько клеток с кроликами, 

не обратившими на него внимания. Но вот он подошел к клетке с широкой 

решеткой, в которой сидела лисица. Знатная дама с пушистым хвостом 

находилась в самом дальнем углу клетки. Она приникла к земле. Глаза ее 

загорелись. Котенок приблизился, принюхиваясь, к решетке, просунул голову 

внутрь, еще раз понюхал, затем двинулся к миске с едой - и в тот же миг 

был схвачен караулившей его лисицей. Послышалось испуганное "мяу!", и 

сразу кончилась бы кошачья жизнь, если бы не вмешался негр. Оружия у него 

не было, войти в клетку он не мог, но он запустил в морду лисицы такой 

решительный плевок, что та мгновенно выронила котенка и забилась в угол, 

мигая глазами от страха. 

Негр вытащил котенка из клетки. Сотрясение ошеломило его. Малютка был 

невредим, но словно одурманен. Он, шатаясь, сделал несколько шагов и стал 

понемножку приходить в себя. Несколько минут спустя он мурлыкал на коленях 

у негра. Тут в лавку вернулся продавец птиц, Японец Мали. Японец Мали 

родился вовсе не в Японии, а в лондонском предместье. Но у него на месте 

глаз были такие крошечные прорезы, косо расставленные на плоском круглом 

лице, что настоящее его имя было забыто, и все называли его Японцем. Он не 

был жесток к птицам и животным, которыми торговал. Он только соблюдал свою