ровного пространства воды перед тем местом, где река низвергается вниз, 

образуя Харнейский водопад. Юноша и собаки остановились, смотря на 

пылающий закат и на озаренную пурпуром реку, покрытую блестящими льдинами, 

уносившими в гаснущее сияние два живых существа. Туман стал сгущаться над 

бурлящей рекой, и последние прорвавшиеся сквозь него лучи солнца ярко 

позолотили и реку, и лед, и черно-бурую лисицу, а затем огненное зарево 

заката скрыло все из глаз. 

Бестрепетно гибнущий смельчак на дальней льдине не издавал ни звука, но 

ветер донес жалобный вой собаки, в котором слышался ужас смерти. 

- Прощай, дружище! - сказал молодой охотник. - Прощай, моя славная 

собака! - Голос у него осекся. - Прощай, черно-бурый лис! Ты жил 

победителем, и ты умираешь победителем. Мне хотелось бы спасти вас обоих, 

но вы погибаете славной смертью. Прощайте! 

Абнер уже не мог ничего больше разглядеть, а собаки стояли на берегу, 

дрожали и скулили. 

У противоположного берега течение образовало широкий водоворот. Крутясь 

в водовороте, льдины, находившиеся у берега, постепенно выплывали на 

середину реки, а льдины с середины реки подошли совсем близко к берегу. 

Воспользовавшись благоприятной минутой, Домино собрал все свои силы и 

прыгнул на берег. Он благополучно перескочил через черный поток и очутился 

снова на твердой земле. Река, выручавшая лиса из беды в юности, спасла его 

и теперь. 

А там, далеко, среди несущихся льдин, раздался протяжный, отчаянный вой 

погибающей собаки. Но его заглушил шум воды. 

МУСТАНГ-ИНОХОДЕЦ 

1 

Джо Калон бросил седло в пыль, пустил лошадей на свободу и с грохотом 

вошел в дом. 

- Обед готов? - спросил он. 

- Через семнадцать минут, - отвечал повар, взглянув на часы с важным 

видом начальника железнодорожной станции. 

Повар был всегда чрезвычайно точен на словах, но на деле не соблюдал 

никакой точности. 

- Ну, как дела? - спросил у Джо его товарищ Скрат. 

- Превосходно, - отвечал Джо. - Скот, по-видимому, хорош, телят много. 

Я видел табун мустангов [мустанг - дикая лошадь], который ходит на водопой 

к источнику Антилопы. Есть там и пара жеребят. Один маленький, черненький 

- красавец, прирожденный иноходец [конь, который в беге один шаг делает 

одновременно двумя левыми ногами, другой - двумя правыми]. Я гнался за ним 

около двух миль, и он все время вел табун, ни разу не сбиваясь с рыси. Я 

для забавы нарочно погнал лошадей, но так и не сбил его с иноходи! 

- А ты не выпил ли чего-нибудь лишнего по пути? 

- Сам-то ты разве не ползал вчера на четвереньках? 

- Обедать! - крикнул повар, и разговор сразу прекратился. 

На следующий день ковбои [ковбой - пастух, стерегущий стада верхом на 

лошади] перебрались на другое пастбище, и мустанги были позабыты. 

Через год скот снова пригнали в этот же уголок Новой Мексики, и ковбои 

опять увидели табун мустангов. 

Черный жеребенок превратился уже в вороного годовалого коня на тонких, 

стройных ногах, с блестящими боками, и ковбои могли собственными глазами 

убедиться в странной особенности мустанга: он был в самом деле 

прирожденным иноходцем. 

Джо тоже находился тут, и ему тотчас же пришла в голову мысль, что не 

худо было бы поймать эту лошадку. Жителя восточных штатов такая мысль не 

удивила бы, но на западе, где лошади стоят дешево, поимка дикого мустанга 

не может привлекать ковбоев. Поймать мустанга нелегко, но даже если это 

удастся, он до конца останется диким животным, совершенно бесполезным и 

неукротимым. 

Многие скотоводы считают даже за правило убивать мустангов, так как 

мустанги не только портят пастбища, но подчас и уводят за собой домашних 

лошадей, которые быстро привыкают к дикой жизни и навсегда пропадают. 

Дикий Джо Калон превосходно знал лошадей и все их особенности. Он 

говорил: 

- Никогда я не видывал белой лошади, которая не была бы кроткой! Или 

гнедой - без норова... Ну, а вороная лошадь всегда упряма как осел и зла, 

как бес. Дай ей когти - и она справится даже со львом! 

Итак, если мустанг - совершенно бесполезное животное, то вороной 

мустанг вдвойне бесполезен. Скрат не видел никакого смысла в желании Джо 

непременно завладеть и взнуздать этого годовалого мустанга. 

Однако второй год Джо так и не удалось ничего предпринять. 

Джо был простым пастухом, он получал двадцать пять долларов в месяц, и 

свободного времени у него было немного. 

Как и большинство его товарищей, ковбоев, он мечтал о том, что 

когда-нибудь станет обладателем ранчо [ферма в американских степях] и 

заведет собственное стадо. У него было свое тавро [клеймо], 

зарегистрированное должным образом в Санта Фе. Но единственный 

представитель рогатого скота в его стаде, на которого он мог наложить это 

тавро, был теленок, родившийся от одной старой коровы. 

У Джо было законное право накладывать свое тавро на всякое неклейменое 

животное. Однако, когда Джо получал свой расчет осенью, он никак не мог 

удержаться от соблазна "погулять в городе". Вот почему все его имущество 

состояло по-прежнему только из седла, постели и старой коровы. Но он не 

терял надежды, что удастся "выкинуть какую-нибудь штуку", которая даст ему 

возможность сразу разбогатеть. Однажды его осенила мысль, что вороной 

мустанг может принести ему счастье, и он стал выжидать удобного случая, 

чтобы завладеть им. 

Но Джо еще ни разу не встречал вороного мустанга, хотя часто слыхал о 

нем, так как жеребенок превратился теперь в сильного молодого трехлетнего 

коня, который уже обращал на себя внимание. 

Источник Антилопы находился в открытой степи, на равнине. Разливаясь, 

он превращался в маленькое озеро, окруженное осокой; когда же вода 

спадала, оставалось лишь большое плоское пространство черного ила, на 

котором местами блестели белые пятна соли, а посередине, в углублении,