помахивая хвостом. 

Борзые - совсем особенные собаки. Они готовы загрызть всякого, кто 

бежит от них. Но тот, кто не убегает, а спокойно глядит им в глаза, сразу 

перестает быть для них врагом. 

Так случилось и теперь. Разогнавшиеся борзые промчались мимо Тито, но 

сейчас же вернулись, смущенные. Фермеры тоже были смущены. Маленькая, 

смелая самка шакала оказалась хитрее всех. 

Тито снова загнали в ящик и отвезли на ферму. 

На другой день фермеры решили повторить свой опыт, но на этот раз к 

борзым присоединили свирепого бультерьера. Как и накануне, Тито смутила 

борзых своей хитрой уловкой. Но бультерьер не был так вежлив, как борзые. 

Он ловко схватил Тито за шею, покрытую густой шерстью, и стал трясти изо 

всех сил. Через несколько мгновений Тито неподвижно лежала на земле. 

Фермеры стали расхваливать храброго бультерьера, а борзые в это время 

шныряли кругом, растерянные и недоумевающие. 

Все думали, что Тито околела. Один англичанин, приехавший поглядеть, 

как травят шакала, попросил позволения взять себе на память хвост "этого 

странного животного". Ему разрешили. Он поднял Тито за хвост и одним 

ударом ножа отрубил у нее половину хвоста. Тито грохнулась наземь с 

пронзительным визгом и сейчас же кинулась бежать. Оказалось, что она все 

время только притворялась мертвой. Теперь, обезумев от боли, она помчалась 

во всю прыть через заросли кактуса и шалфея. 

Для борзых убегающее животное - враг, которого нужно во что бы то ни 

стало настичь. Тонконогие борзые и белогрудый бультерьер стремительно 

бросились в погоню. Но, на счастье, дорогу собакам перерезал кролик. 

Потеряв Тито из виду, борзые кинулись за кроликом, который тоже скоро 

исчез в норе суслика. Так и Тито и кролик были спасены. 

Тито чувствовала себя прекрасно, хотя обрубок хвоста все еще сильно 

болел. Она быстро бежала вперед, скрываясь в кустах и в ложбинах, пока не 

нашла надежное убежище среди холмов. 

3 

У каждого дикого животного есть три источника познания. Первый источник 

- это опыт предков, инстинкт, переданный ему по наследству. Этот опыт 

накопился у целого ряда поколений за долгие века борьбы с опасностями. 

Второй источник познания - пример родителей и других взрослых животных той 

же породы. Детеныш перенимает обычаи и повадки своего племени. Третий 

источник познания - собственный опыт. 

Наследственный инстинкт не всегда помогает животному, так как он 

недостаточно изменчив и подвижен, а условия жизни постоянно меняются. 

Пример взрослых тоже не может научить детеныша всему необходимому. А 

третий источник знаний плох тем, что личный опыт всегда приобретается 

слишком опасным путем. 

Тито училась жизни не так, как ее сородичи. Собственного опыта она 

приобрела гораздо больше, чем другие молодые шакалы, но зато она никогда 

не видела примера старших и поэтому не умела добывать себе пропитание 

охотой. 

Теперь она очутилась на воле. Спасаясь от погони, она только один раз 

присела, чтобы полизать окровавленный обрубок хвоста. Она бежала и бежала, 

пока не наткнулась на поселок сусликов. 

Тито попробовала поохотиться. Множество сусликов сидело у своих нор и 

глядело на непрошеную гостью, но все они мигом исчезли, едва только Тито 

приблизилась к ним. Напрасно металась она из стороны в сторону. 

Тито так и осталась бы голодной, если бы ей не удалось поймать в траве 

на речном берегу двух полевых мышей. 

Но через несколько дней Тито уже знала, как добывать еду. Мышей, 

кроликов, сусликов, ящериц кругом было много. 

С каждым днем Тито охотилась все хитрее и удачнее. Раза два видела она 

за это время людей с собаками. Всякий дикий шакал начал бы на ее месте 

вызывающе лаять или взобрался бы на холм, чтобы оттуда следить за врагами. 

Но Тито понимала, что это глупо и опасно. Она только ложилась на землю и 

замирала. Если бы она бросилась бежать, она неминуемо привлекла бы 

внимание собак. Так опыт, который она приобрела на ферме, спасал ее от 

смертельной опасности. 

Шакалы славятся быстротой бега. Шакал не верит, что на свете есть 

животное, которое может догнать его, - он обыкновенно только играет со 

своими преследователями. Но когда его преследуют борзые, эта игра 

кончается плохо для шакала. Он слишком поздно соображает, что ему нужно 

бежать от этого врага всерьез. 

Тито выросла на цепи и совсем не умела бегать. Поэтому у нее не было 

основания доверять своим ногам. Она жила, полагаясь только на свой опыт, и 

это было для нее спасением. 

В течение всего лета Тито оставалась у реки Малой Миссури. Она 

продолжала учиться охотничьим хитростям и уловкам. Если бы она выросла на 

воле, она изучила бы эти приемы еще до того, как у нее выпали молочные 

зубы. 

Она старалась держаться как можно дальше от ферм и пряталась, как 

только чуяла запах человека или незнакомого животного. 

Тито провела лето в полном одиночестве. Днем она не чувствовала себя 

одинокой, но когда солнце заходило, ее охватывало непреодолимое желание 

петь. 

Песню свою выдумала не она сама. С незапамятных времен все шакалы 

выражали свои чувства в этих диких звуках, в которых чувствуешь и самого 

шакала и равнину, его породившую. Когда один шакал начинает петь, это так 

же действует на остальных, как звук трубы или барабана на солдат или 

воинственный гимн - на индейцев. Всякий шакал, где бы он ни вырос, 

отвечает на ночную песню. Они поют ее после заката солнца и при восходе 

месяца. На рассвете степные волки поют самую громкую и волнующую песню: 

- У-я-яяя-оо-оо-о-у... 

И опять и опять повторяется этот дикий напев. Человеку он кажется 

однообразным только потому, что он не может различить отдельные звуки - 

точно так же, как шакал не различает слов в песне пастуха. 

Тито по врожденной привычке пела эти песни в положенное время. Но