все-таки ее вытащить при его сопротивлении. Я подозреваю, что ему пришлось 

уступить, чтобы не нарушить семейный мир. 

В пылу сражения вместе с веткой было нечаянно вытолкнуто и яйцо. Оно 

лежало теперь внизу - фарфоровые черепки на мокром желтом фоне. Воробьи, 

казалось, не были обеспокоены его участью. Выпав из гнезда, оно ушло из их 

мира. 

4 

После этого наша парочка продолжала мирную жизнь в течение ряда дней. 

Одно яйцо за другим откладывалось в гнезде. Через неделю яиц уже было 

пять, и оба супруга, казалось, были вполне счастливы. Рэнди распевал на 

удивление всей округи, а Бидди приносила все больше и больше перьев, как 

бы приготовляясь к зимовке. Мне пришло в голову произвести маленький опыт. 

Улучив благоприятную минуту, поздно вечером, я положил мраморное яйцо в их 

роскошное гнездо. Что произошло вслед за тем, я не знаю. 

На следующее утро я пошел погулять. Было воскресенье, и на улице стояла 

тишина, только кучка людей глазела на что-то у водосточного желоба. 

Подойдя ближе, я услышал чириканье и, заглянув в середину круга, увидел 

двух воробьев, сцепившихся в жестокой схватке, громко чирикавших и 

беспрестанно колотивших и клевавших друг друга. Некоторое время они 

кружились и дрались, не обращая никакого внимания на зрителей. Но когда 

они наконец приостановились, чтобы перевести дух, и в изнеможении присели 

на свои хвосты, я был совершенно поражен, узнав Бидди и Рэнди. После новой 

схватки они были спугнуты одним из зрителей, который, видимо, не одобрял 

ссоры в воскресный день. Тогда они взлетели на ближайшую крышу, чтобы 

продолжать драку без помехи. В тот же день я нашел на земле под гнездом не 

только мое мраморное яйцо, но и остатки пяти их собственных яиц, которые 

были выброшены заодно с ним. И я предполагаю, что все произошло именно 

из-за этого странного, твердого и круглого, яйца. 

В этом птичьем домике, очевидно, не могло быть ни счастья, ни мира, 

поэтому они оставили его вместе со всем содержимым, в том числе и с 

перьями. Бидди, затеи которой отличались оригинальностью, выбрала на этот 

раз место для гнезда на колпаке фонаря посреди площади. Целую неделю они 

трудились и, несмотря на сильный ветер, закончили свою постройку. Трудно 

было представить себе, как птицы ухитрились спать ночью при таком ярком 

свете под самым их носом. Тем не менее Бидди казалась довольной, а Рэнди 

уже научился не высказывать своего мнения. Все было бы хорошо, если бы еще 

раньше, чем было снесено первое яйцо, фонарь не потух. Фонарщик, исправляя 

фонарь, безжалостно отправил всю постройку Бидди и Рэнди в мусорный ящик. 

Жаворонок почувствовал бы в этом непоправимый удар, но энергии и 

самоуверенности воробья нет предела. Очевидно, гнездо было неудачным или, 

быть может, ошибка заключалась в выборе материалов. Во всяком случае, 

лучше устраиваться по-новому. 

Похитив несколько соломинок из гнезда отлучившегося соседа, Бидди 

положила их на высокую ветку вяза в саду на площади, указав этим Рэнди 

новое место, избранное ею. И Рэнди, познав на опыте, что гораздо спокойнее 

подчиниться ее решениям, дважды пропел канареечную песню и стал копаться в 

мусорных кучах, выбирая строительный материал и с неохотой обходя 

какой-нибудь хорошенький прутик, попадавшийся ему на пути. 

5 

На другой стороне площади было гнездо, в котором жила пара воробьев с 

очень скверной репутацией. В особенности самец-воробей не пользовался 

любовью других. То был рослый и очень красивый воробей с огромным черным 

галстуком, отчаянный забияка. Этот воинственный воробей благодаря своей 

силе взял себе подругу по своему выбору и захватил лучшее место для 

гнезда, да вдобавок еще и все самые восхитительные материалы с площади. 

Мои воробьи отказались от роскошных лент, которые я им предлагал, но и у 

них, конечно, были свои художественные вкусы. Несколько перьев из крыльев 

гвинейской курочки, попавшие сюда случайно из зверинца, переходили путем 

воровства из гнезда в гнездо, пока наконец не остались в великолепном 

доме, которым Буян и его жена украсили одну из мраморных колонн нового 

банка. 

Буян делал все что хотел в пределах парки и однажды, услышав песню 

Рэнди, налетел на него. Рэнди был страшилищем для канареек, но справиться 

с Буяном не мог. Он дрался на славу, но был побит и искал спасения в 

бегстве. На крыльях победы Буян полетел прямо к новому гнезду Рэнди и 

после пренебрежительного осмотра принялся вытаскивать прутики, которые 

могли ему пригодиться дома. Рэнди был здорово побит, но подобный грабеж 

снова возродил доблесть в нашем певце, и он теперь уже сам набросился на 

Буяна. В пылу схватки оба упали с веток на землю. Другие воробьи 

присоединились к драке, и - стыдно сказать! - они дрались на стороне 

рослого Буяна против того, кого считали чужаком. 

Рэнди приходилось совсем плохо, и от него уже летели перья, как вдруг в 

самую середину круга сражавшихся шлепнулась маленькая воробьиха с белыми 

перышками на крыльях. "Чирик, чирик, бей, колоти!" - Бидди тут как тут. О, 

она хорошо за себя постояла! Воробьи, которые сначала присоединились к 

драке ради забавы, сразу удрали: тут уже было не до шутки, бой был самый 

настоящий, и картина резко изменилась. Буян быстро потерял весь свой задор 

и полетел обратно, в свою сторону, с Бидди, вцепившейся в его хвост 

подобно маленькому бульдогу. И так она продолжала висеть на нем, пока не 

вырвала одно перо, которое потом с торжеством использовала для своего 

гнезда вместе с похищенными материалами. 

Через два дня после этого события перья гвинейской курочки, которые так 

долго были главной достопримечательностью гнезда Буяна, составляли уже 

часть обстановки нового жилища Бидди, и никто больше не решался оспаривать 

ее права. 

Лето подходило к концу, перья стали редки, и Бидди не могла их найти