— Ну и что из этого? — спросил я.— Они банда мошенников и лгунов. Но что это доказывает? 

— Вы снова меня поймали. Это ничего не доказывает.— Инспектор выбил трубку и спрятал ее в карман.— В одном лишь я уверен, лейтенант, хотя предпочел бы не иметь этой уверенности.— Он угрюмо посмотрел на меня.— За три дня совершены три, почти четыре, убийства. Поскольку я не вижу никакой причины, по которой это началось, я также не вижу ни одной причины, по которой это должно закончиться.— Он невесело улыбнулся.— Мне и так предстоит стычка с прокурором из-за того, что дело зашло слишком далеко. Если бы, однако, здесь произошло что-то новое, моя судьба была бы ненамного лучше судьбы следующей жертвы. 

Это напомнило мне о моих опасениях. 

— Я боюсь того же, инспектор. Вы можете потерять только репутацию, я жену. И я решительно добавил:— У меня к вам большая просьба. Не знаю, захотите ли вы ее выслушать, 

— В чем дело? 

— Я в отпуске. На свой корабль я должен вернуться через десять дней. Инспектор, вы подозреваете меня или мою жену? 

Крейг, казалось, смутился. 

— Конечно же, нет, с чего вы взяли. Вы или Айрис Далас? Она моя любимая киноактриса. 

— В таком случае позвольте нам уехать отсюда завтра утром. Хорошо? Я хочу наконец побыть наедине со своей женой в каком-нибудь месте, где не будет угрозы, 

что мне воткнут нож в спину. Вы разрешите нам уехать? Конечно, мы будем с вами в контакте. Вы всегда будете знать, где нас искать. 

Инспектор Крейг довольно долго на меня смотрел. Внезапно он улыбнулся. 

— Я могу сделать это для военно-морского флота,— сказал он. 

Я почувствовал большое облегчение. Схватил его за руку и энергично ее потряс. 

— Спасибо, инспектор. Это в самом деле очень благородно с вашей стороны. 

Он по-прежнему улыбался. 

— Вам удастся убедить жену? Из того, что я успел заметить, следует, что она весьма решительная особа и наверняка хочет самостоятельно разгадать тайну этих убийств. 

— Не беспокойтесь. В случае необходимости я переброшу ее через плечо и унесу отсюда. 

Инспектор взглянул на часы и встал. 

— Сегодня мы уже, наверное, ничего умного не придумаем. Я крайне утомлен. Иду спать. Но... прежде чем вы отсюда уйдете, дайте мне какую-нибудь зацепку. Вы знаете этих людей гораздо лучше, чем я. Может, что-то все же привлекло ваше внимание. 

— С самого начала моя жена и я придеживались мнения, что самое важное — установить, каким образом была убита миссис Фландерс. Каждый мог убить в бассейне Дженет Лагуно, каждый мог проскользнуть в гараж и разбить голову мисс Барнетт, но миссис Фландерс была убита невероятно изобретательным способом. Если бы вам удалось узнать, как это было сделано, возможно, тогда это ассоциировалось бы у нас с определенным лицом. Выяснить это — значит, по моему мнению, проделать половину работы. 

Инспектору, очевидно, не очень понравилось мое предположение, он лишь пробормотал: 

— Мы больше узнаем на эту тему после вскрытия и анализов. Впрочем, возможно, вы правы.— Он зевнул и направился к двери.— Вы идете наверх? 

Теперь, когда я был уверен, что утром смогу уложить вещи и забрать отсюда Айрис, я почувствовал себя как человек, которого выпустили из тюрьмы. Я уже никуда не спешил. На столе стоял графинчик с виски. Мне хотелось немного выпить перед сном. 

— Нет, инспектор, и останусь здесь еще на минутку. Может, на меня снизойдет какое нибудь вдохновение. 

- Будем надеяться.— Инспектор сказал в дверях банальное «спокойной ночи» и вышел. 

Я налил себе рюмочку, вернулся к огню и удобно уселся в кресле. Мне нужно было подумать над тем, куда человек, у которого жена известная киноактриса, должен уехать, чтобы избежать ненужного любопытства местного населения. 

Я размечтался о том, сколько приятных часов провели бы мы с Айрис, если бы не эти ужасные дни под крышей Лорен. Через минуту, однако, неприятная действительность развеяла мои голубые мечты о будущем, и я снова принялся решать проблему, которая за несколько часов победила, очевидно, даже инспектора Крейга. 

У меня в ушах звучали слова инспектора: «А в этом доме хватает лгунов». Он даже не подозревал, насколько его утверждение соответствовало истине. В доме Лорен проходил прямо-таки слет лгунов и мошенников. 

А убийца должен быть самым большим лгуном и мошенником из них всех — пришел я к невеселому выводу.Это была мимолетная мысль. Однако когда я над ней задумался, то даже выпрямился в кресле. Все эти убийства, вместе взятые, казалось, лишены мотива. А что, если они целенаправленно не имели мотива? Что, если эта цепь случайных преступлений была гениальным созданием видимости чего-то? Что, если кто-то, у кого есть обыкновенные нормальные мотивы убить одну из этих женщин, целенаправленно убил других, чтобы создать видимость преступного маньяка и том самым скрыть собственные мотивы? 

Эта идея меня заворожила. Я уже хотел побежать наверх и поделиться с инспектором, но здравый рассудок одержал победу над преждевременным энтузиазмом. Моя версия была логична, однако лишь как версия. Удалось бы подтвердить ее в реальной жизни? Может ли существовать кто-то настолько лишенный человеческих чувств, чтобы убить трех ни в чем не повинных женщин с целью создать для себя дымовую завесу? 

Друзья Лорен были мошенниками, но ни один из них не был таким чудовищем.Меня снова охватили прежние сомнения, но прилив фантазии заострил мою дедуктивную интуицию. За неимением лучшего, я снова принялся размышлять над проблемой, которую подсунул инспектору, а именно: как была убита Дороти Фландерс? 

Полицейский врач придерживался мнения, что пятнона перчатке оставлено ядом со стрелы. Если он был прав, версия Айрис, что это просто краска с одного из жетонов, ошибочна. Когда я сопоставил эти две точки зрения, на меня снова снизошло вдохновение. Эксперимент Айрис с жетоном и влажным полотенцем обратил наше внимание на то, что должно было быть очевидным для нас с самого начала,—-а именно то, что цвет жетонов и кураре одинаковый.