Лицо Мими стало белым, как ее измятая роза. Она сделала полшага в сторону жениха. 

— Мой самый дорогой...— начала она. Уолтер слабо улыбнулся. 

— Я бы советовала тебе как-то объясниться с твоим «самым дорогим», Мими,— продолжила Лорен.— Не знаю, как далеко ты зашла с Чаком, но опасаюсь, что ты зря тратишь свое драгоценное время. Во-первых, у него нет ни цента, кроме того, что я ему дала. Во-вторых, тебе не удастся выйти за него замуж.— Она замолчала. Мы напряженно наблюдали за ней. Спокойным голосом, почти шепотом она добавила: — Около шести месяцев назад мы с Чаком поженились. 

Даже у меня голова пошла кругом от изумления. Уолтер разинул рот. Мими наклонилась, словно ноги ее не слушались. Над верхней губой Чака появились капельки пота. 

— Лорен! — укоризненно воскликнул он. Она повернулась к нему. 

— Какое это теперь имеет значение? Мы все равно должны были сказать это мистеру Трокмортону.— Она посмотрела на меня.— Вот почему я пригласила его к себе. Ему мы должны были сказать первому, поскольку он мой юрисконсульт. Потом мы сообщили бы всем об этом и сыграли свадьбу, настоящую свадьбу. Поэтому я пригласила моих школьных подруг. Я была так счастлива, я считала брак чудесной вещью и хотела, чтобы они помирились со своими мужьями и тоже были счастливы.— Она внезапно рассмеялась.— Это смешно. Мои школьные подруги не помирились — они умерли. А мой муж обманул меня еще до того, как объявили о нашей женитьбе. 

На привлекательном лице Чака отражалось страдание. Он шагнул к Лорен. 

— Любимая, выслушай меня... 

Она проигнорировала его и обратилась к Мими: 

— Я не люблю сцен, Мими, поэтому прошу тебя, уезжай отсюда немедленно. Уложи вещи и уезжай. 

— Конечно, я уеду,— сухо сказала Мими.— Я не останусь в этом доме ни минутой дольше, я не желаю, чтобы меня оскорбляли. 

Я прервал эту сцену, выступая как голос разума: 

— Мы должны вызвать полицию. Когда узнают о том, что здесь произошло, сомневаюсь, чтобы они позволили кому-либо уехать. 

Мими со злостью набросилась на меня: 

— Так, значит, вы наконец сказали правду, лейтенант. Вы признаете, что две особы из изысканных гостей Лорен были убиты. Прекрасно. Это еще один довод в пользу того, чтобы побыстрее отсюда уехать. На тот случай, если я понадоблюсь полиции, впрочем, не знаю зачем, я оставлю свой адрес. Они с легкостью меня найдут.— Приподняв подол своего развевающегося одеяния, она пробежала мимо нас, направляясь в сторону входной двери. 

Уолтер двинулся за ней. 

— Мими... 

Она остановилась на ступеньках и бросила на него полный презрения взгляд. 

— Мне не о чем говорить с мужчиной, который спокойно стоит и смотрит, как меня оскорбляют. У нас с тобой все кончено. Кончено раз и навсегда.— Она хрипло рассмеялась. И знай, мой самый дорогой, что осознавать это— чудесно. С этими словами она исчезла в доме. 

Уолтер несколько мгновений колебался и нервно переминался с ноги на ногу. Потом сказал Лорен: 

— Моя дорогая, мне кажется, что ты была с ней слишком резка, несправедлива и высокомерна.— И двинулся в сторону дома, крича: — Мими, Мими! — как тенор в последнем акте «Цыганского барона». 

Чак ни на кого не обращал внимания — ни на меня, ни на Уолтера, ни даже на Мими. Крепко сжав губы, он смотрел на Лорен. Неожиданно он подошел к ней и обнял ее своими сильными мускулистыми руками. Она пыталась вырваться из его объятий, но безуспешно. 

— Любимая, я знаю, что это очень плохо выглядит,—тихо сказал он,— но я все тебе объясню. Мне следовало сделать это раньше, но, к сожалению... 

— Что тут объяснять? — У меня было впечатление, что Лорен в глубине души хочет остаться в его объятиях, что она борется не только с ним, но и сама с собой.— Ты целовал Мими. Тут нечего объяснять. Не потому, что один поцелуй с какой-то там Мими имеет значение, а потому, что ты путался с такой подлой лицемеркой. 

— Лорен, пожалуйста, выслушай меня... 

— Ах, теперь я понимаю. Я была бы идиоткой, если бы не поняла. Ты сказал, что хочешь сохранить наш брак в тайне, поскольку ты беден и тебе было бы неудобно, если бы люди знали, что ты женился на Лорен Плейд-жел. Я тебе поверила. Одолжила деньги, чтобы ты мог открыть клуб, поскольку ты сказал, что хочешь чего-то добиться, прежде чем мы сообщим о нашем браке. Действительно, тебе это удалось. Но ты такой же, как другие. Ты женился на мне, чтобы заполучить доллары Плейд-желов. А брак ты хотел сохранить в тайне, чтобы свободно руководить своим клубом, как провинциальный обольститель, холостяк без всяких обязанностей. Сколько разведенных женщин в Рино выказали тебе столько же благосклонности, сколько Мими? 

Глаза Чака заблестели. 

— Я тебя люблю, Лорен. Ты единственная и... Лорен наконец освободилась от его объятий. 

— Не лги. К чему все это? 

— Это не ложь. 

Она стояла, очень стройная и величественная. Ее губы дрожали. Она вытащила малиновый платочек и вытерла нос. 

— Уже никогда не будет так, как раньше.— Голос ее сорвался. 

Она повернулась к нам спиной. Зашелестело ее платье из тафты, и Лорен убежала по лестнице в дом. 

Чак даже не пытался идти за ней. Он стоял, как столб; впрочем, я тоже. Я не мог понять, как кто-то, находящийся в здравом уме, мог флиртовать с Мими. А то, что Чак мог это делать, будучи мужем Лорен, было тем более выше моего понимания. Я не особенно ему сочувствовал. Поэтому не без иронии сказал: 

— Примите мои поздравления по поводу вашего брака. 

Он вздрогнул и, с трудом улыбаясь, посмотрел па меня. 

— Женщины! — сказал он.— Женщины всегда останутся женщинами.— После этого глубокомысленного замечания ему уже нечего было говорить. 

Были, однако, дела поважнее этого. Тайный флирт Чака был, возможно, очень важен для него, однако, не так важен, как тот факт, что на наших глазах были совершены два убийства. Я пришел к выводу, что нужно сообщить мужу Лорен обо всем, что произошло. Без обиняков я рассказал ему о покушении на жизнь Флер, имевшем место, когда он находился в Рино. Я также сообщил ему, что Викофф, Френч и я решили обо всем сообщить полиции. 

Если я питал надежду, что это его потрясет, то меня ждало разочарование. Услышав, что Викофф потребует вскрытия Дороти, он буркнул: