Думая о случившемся воремя богослужения, я все яснее отдавал себе отчет в ироничности ситуации. Наверняка один из этих скорбящих убил Дороти. Наверняка несколько других особ были ему благодарны за то, что избавились от нее. Я принялся размышлять над красным пятном на пальце перчатки Дороти, стараясь открыть его тайну. 

Во время этих безбожных размышлений я посмотрел вниз и увидел сумочку Флер на блестящей скамье между ее локтем и мной. Почему я раньше об этом не подумал? Я осмотрел комнату Флер в поисках предмета, который 

она украла из комнаты Дороти, но мне не пришло в голову, что она может носить это — чем бы оно ни было — с собой.Дело начало трансформироваться в трагикомедию сумочек.Флер смотрела на священника, полностью поглощенная печальным обрядом. У ее сумочки, так же как у сумочки Дороти, была защелка, на которую достаточно было нажать, чтобы она открылась. С сильным чувством вины я протянул руку. Флер ничего не заметила. Я нажал на замочек двумя пальцами. Сумочка открылась, сдвигаясь в мою сторону и демонстрируя розовую подкладку. Для меня слабый щелчок замка прозвучал, как выстрел. Но Флер не обратила на это внимания. Я снова посмотрел на открытую сумочку, и сердце у меня забилось сильнее. 

Внутри, между носовым платочком и замшевым портмоне, лежало письмо. На конверте я смог прочесть: «В. Миссис Дороти Фландерс...»С ловкостью, которая больше подходила карманному воришке, чем лейтенанту военно-морского флота, я вытащил письмо из сумочки и спрятал его в карман. Я уже протянул руку, чтобы захлопнуть сумочку, как вдруг заиграл орган, вызывая движение среди собравшихся. Флер повернулась. Сумочка по-прежнему была открыта. Мне оставалось только одно: неловко потянувшись за молитвенником, я сбросил сумочку локтем со скамьи — ее содержимое высыпалось на пол. Это произошло так быстро, что Флер не сообразила, что замочек был открыт раньше. 

Смущенно улыбаясь, я наклонился, положил содержимое обратно в сумочку, тщательно ее закрыл и подал Флер. Она рассеянно взяла сумочку и сунула ее под мышку. 

Похоже было на то, что я нашел таинственный предмет, который Флер украла из комнаты Дороти.Письмо, написанное к Дороти,— кем?Чаку нужно было уладить какие-то дела в Рино, и он с нами не возвращался. Айрис и я поехали в большом автомобиле с «самым дорогим», Мими и Флер. 

Когда мы прибыли на место, Уолтер отправился поставить автомобиль в гараж, Мими и Флер куда-то вместе исчезли, а нас задержала Лорен, которая приехала вслед за нами во втором автомобиле. Она размахивала теле граммой, крича, что мистеру Трокмортону пришлось пре- 

рвать полет в. Чейненне. Он к нам приедет только на следующее утро.Сочувственно кивая головой, я сумел быстро избавиться от Лорен и забрал Айрис наверх, где гордо вытащил письмо, объясняя при этом, как я стал его обладателем. Айрис пришла в восторг от моей ловкости. 

— Любимый, давай скорее прочтем его. 

Не считаясь с этикой, я вытащил из конверта единственный листок бумаги, покрытый твердым мужским почерком.Мы начали читать:«Дороти!Наконец-то ты чего-то добилась. Раз и навсегда открыла мне глаза. Теперь я понял, какого типа женщиной ты являешься и какого дурака из меня сделала. Я не совсем понимаю, чего ты хочешь. Наверняка не супружества. Вероятно, денег. Ну что ж, шантаж всегда останется шантажом, как бы деликатно его ни называли, но я не позволю себя шантажировать. Так что делай свое дело. Кричи на весь мир, что доктор Викофф, любимый врач сотен богатых женщин, ухаживал за своей пациенткой. Насколько я припоминаю, ухаживал не только я. Однако если тебе доставляет удовольствие уничтожить мою карьеру просто по злобе — делай это. Я не заслуживаю ничего лучшего. Постараюсь, чтобы ты больше никому, кроме меня, не могла причинить вреда. Это наш последний контакт. Я буду тебя помнить до дня моей смерти или... твоей. 

Дэвид Викофф».Мы с Айрис обменялись взглядами. 

— Так, значит, Викофф тоже! — сказала она.— Чем больше мы узнаем о Дороти, тем менее симпатичной она становится, насколько это возможно. 

— Да. Она обманула Фландерса, промотала все его сбережения; не считаясь с: Дженет, флиртовала с Лагуно, украла пятидолларовые жетоны у особы, гостьей которой была; имела приключение с Викоффом и пыталась его шантажировать, угрожая уничтожить его карьеру. Да, это была женщина, которую с гордостью убил бы каждый мужчина. 

— «Я буду тебя помнить до дня моей смерти или... твоей»,— медленно повторила Айрис.— Похоже на то, что Викофф тоже подумывал об убийстве. Как, по-твоему? 

— Наверняка. А это нас ведет к Флер. Положение Флер было теперь для нас ясным, но вместе с тем достойным сочувствия. Не подлежало сомнению, что она нам солгала накануне вечером относительно причин развода с мужем. Она знала или подозревала о его романе с Дороти. А когда Дороти умерла и Викофф констатировал сердечный приступ, Флер, должно быть, пришла к выводу, что это было убийство, которое ее муж покрывает, поскольку сам его совершил. Она знала, что Дороти была очень осторожна и наверняка хранила компрометирующие письма, перевязанные розовой ленточкой. Поэтому она прокралась в комнату Дороти, чтобы проверить, нет ли там доказательств против ее мужа. Нашла это письмо и письмо Лагуно к Дороти, которое сунула под дверь Дженет. С этого момента она решила защищать Викоффа любой ценой. 

Одно было наверняка: независимо от романа с Дороти и развода Флер по-прежнему любила своего мужа. 

— Бедная женщина,— сказала Айрис,— ей пришлось вынести адские муки.— Она нахмурилась.— А ты что об этом думаешь? Похоже на то, что Викофф убил Дороти. Теперь все сходится.