Она выглядела очень молодо и при этом решительно. Я поцеловал ее. 

— Если бы у нас было что-то конкретное, с чего можно было бы начать. 

— Обыск в комнате Дороти. Мы знаем, что он имел место. Но это все. 

— Мы даже не знаем, взяли отравленную стрелу в охотничьем кабинете или нет. Если бы только можно было доказать, что ее украли... Питер, я никогда не видела как следует этот кабинет. Пойдем туда сейчас, осмотрим его. 

Когда мы добрались до ухоженного парка и подошли к террасе, на первом этаже сумасшедшего дома Лорен было абсолютно темно. Свет в окнах второго этажа свидетельствовал о том, что гости укладываются спать. Мы через застекленную дверь проскользнули в гостиную и потом по коридору дошли до охотничьего кабинета. Там тоже было темно. Я повернул выключатель, свет оживил все звериные морды на стенах. Это произвело на нас неприятное впечатление. Буйволы, зебры, медведи и крокодилы наблюдали за нами стеклянными глазами, когда мы подошли к витрине, где находились духовые трубки и стрелы с берегов Амазонки. Чудовищная кукла сидела на своем троне, глядя на нас с мертвенной идиотской ухмылкой. Я показал Айрис три веера стрел, острия которых были покрыты слоем красно-коричневого яда. 

— Как видишь,— начал я,— в двух первых веерах имеется по шесть стрел, в то время как в третьем...— Я замолчал с глупым чувством, поскольку в третьем веере, в котором вчера вечером было пять стрел, сейчас было шесть. У меня не было никаких сомнений. Я попытался открыть витрину так, как вчера вечером, подняв крышку, но теперь она была заперта. 

Айрис с сомнением посмотрела на меня. 

— Питер, а ты не ошибся? 

— Наверняка нет. Кто-то, должно быть, положил на место шестую стрелу. 

Я внимательно смотрел на стрелы. Наконечник каждой из них был покрыт красноватым веществом. 

- Ее точно брали,— хмуро объяснил я.— Но все они по-прежнему покрыты ядом. Ею не могли воспользоваться. — Я наклонился и кашлянул. Погоди минутку. Взгляни не вторую стрелу слева. Уэтой краснота немного другого оттенка, не так ли? Он насыщеннее и как бы свежее. 

— Да, Питер, теперь мы уверены, что Дороти отравили кураре.— Айрис повернулась ко мне.— Если бы мы знали больше о кураре, о его действии... Знаешь что, пойдем в библиотеку. У Лорен должна быть энциклопедия или что-то в этом роде. Ну, идем, быстрее. 

Мы побежали в библиотеку. У Лорен был странный подбор книг. Однако мы нашли энциклопедию и с нетерпением прочли статью о кураре. Она не была ни слишком исчерпывающей, ни научной. Этот яд из того же растения, что и стрихнин, и он очень сильнодействующий. Одно предложение привлекло мое внимание. После впрыскивания кураре под кожу смерть может наступить самое раннее через десять-пятнадцать минут. Однако паралич мышц наступает гораздо раньше — по 

рошествии трех минут жертва в действительности ста-овится живым трупом. 

— Три минуты! — воскликнул я.— Значит, кто-то до-жен был уколоть Дороти стрелой или другим острием, окрытым кураре, за три минуты до того, как она упала 

обморок, танцуя со мной. Наверняка тогда она еще была жива. Она умерла, когда мы ее несли в кабинет владельца заведения. Айрис посмотрела на меня. 

— Ты с ней танцевал около трех минут. Это должно было произойти на танцевальной площадке. Кто танцевал рядом с вами? 

— Лорен и ее аргентинец приближались к нам несколько раз. Однако я уверен, что никто из них не прикасался к Дороти. И никто другой. Я имею в виду, никто из нашей компании. 

— Из чего следует, что это произошло сразу перед тем, как вы вышли на танцевальную площадку. Кто сидел рядом с ней? 

Я слабо улыбнулся. 

— С одной стороны я, с другой ты. Потом, когда ты пошла танцевать с Лагуно, близко от нее был Уолтер, но их разделяло довольно большое расстояние. К тому же я видел, что он ни разу даже не взглянул в ее сторону. Он разговаривал с Дженет.— Я пожал плечами.— Мы невероятно умны. Разрешили проблему. Дороти убили либо ты, либо я. Погоди! — Внезапно мне в голову пришла одна мысль.— Конечно, я отчетливо помню. До того как мы начали танцевать, Дороти сняла перчатки и положила их в сумочку. 

И я рассказал Айрис, что произошло. 

— Так оно и было, любимая. Никто не был настолько близко, чтобы мог до нее дотронуться. Кто-то очень хитроумно все придумал. Он сделал так, что она должна была уколоться, когда откроет сумочку. Боже мой! Где эта сумочка?! Интересно, может, она у Билла Фландерса? 

— Нет. Я об этом думала сегодня днем и спросила у него. Ему не отдавали сумочку. 

— Наверное, в замешательстве ее оставили на диванчике за столом. Завтра мы поедем в Рино на похороны. Может, нам удастся ее найти. 

Глаза Айрис заблестели. 

— Наконец-то есть хоть какая-то зацепка. 

Укладываясь в постель, мы были в прекрасном настроении. Спустя полчаса, когда мы еще об этом разговаривали, раздался стук в дверь. Я крикнул: «Войдите!» В при- 

открывшуюся дверь проскользнула маленькая фигурка Флер Викофф. Увидев, что мы уже легли, она смешалась и хотела уйти, но Айрис ее задержала: 

— Нет-нет, входите, мы вовсе не спим. Присаживайтесь на мою кровать, курите. 

После минутного отнекивания Флер вошла и закрыла за собой дверь. На ней был серо-голубой халат, из-под которого виднелись носки маленьких красных кожаных шлепанцев. Со смущенной улыбкой она присела на край кровати Айрис, в самом дальнем уголке. 

— Я не могла уснуть,— объяснила она.— Не выношу одиночества. Я чувствовала, что мне нужна компания... хотя бы на минутку. 

Сгорая от нетерпения узнать, что в действительности ее сюда привело, мы, тем не менее, старались скрыть наше любопытство. Айрис протянула ей сигареты. 

— Мне хорошо известно это чувство,— сказала моя жена.— Когда Питер в море, мне себя ужасно жаль. 

Флер закурила сигарету, очень дымя при этом. Ее маленькие руки дрожали. Мы ждали, ничего не говоря, не стараясь ей помочь. 

— То, что случилось с Дженет, просто страшно,— внезапно сказала она.— Я была так потрясена, что когда сержант ко мне обращался, ничего не соображала. Я сказала, что Дженет не умела хорошо плавать.— Она тихо беспричинно рассмеялась, что свидетельствовало о ее волнении.— Конечно, я знала, что Дженет хорошо плавала. Через секунду я отдала себе в этом отчет и... было уже слишком поздно. Я так близко приняла это к сердцу, что упала в обморок.