Айрис и я обменялись обеспокоенными взглядами. Хотя Дженет говорила так легко, это было слишком близко к нашим опасениям. Княгиня Лагуно развернула лист бумаги и подала его мне, стряхнув при этом длинный столбик пепла с сигареты. 

— Сначала прочтите,— предложила она,— мне не нравится, когда люди подписывают что-то не читая. 

Айрис заглядывала мне через плечо. Завещание было коротким и простым. Оно объявляло недействительным предыдущее. В напыщенном стиле Дженет лишала наследства Стефано и все свое состояние завещала Биллу Фландерсу. 

Мы оба изумленно на нее уставились. 

— Билл Фландерс? — спросила Айрис.— Я не знала, что он ваш близкий друг или... 

— Он вовсе не мой близкий друг.— Дженет погасила сигарету в странном стеклянном сосуде, который мог быть, а мог и не быть пепельницей.— У меня нет никаких родственников, за исключением ужасно нудной тетки в Сиэтле. Сегодня утром я разговаривала с Биллом. Он порядочный человек, потерял ногу в битве за родину, и его до последнего цента общипала Дороти. Мне его очень жаль. Я уже себе представляю, в каком бешенстве будет Стефано, когда узнает, что он все потерял и завещание составлено в пользу вдовца Дороти. А теперь...— она сделала патетический жест,— подпишите завещание, мои дети. Пожалуйста, вот ручка. В переломные моменты у людей, как правило, нет при себе авторучек. 

Мы с Айрис поставили подписи внизу. Дженет встала и вручила мне завещание. 

— Мне кажется, что я должна была написать его в двух экземплярах, но я этого не сделала. Хорошенько его спрячьте.— Она подошла к двери и остановилась, горько улыбаясь.— И не смотрите так мрачно, мои дорогие. Со мной ничего не случится. Чудовище никогда не чувствовало себя лучше, чем сейчас. 

Когда за ней закрылась дверь, Айрис прошептала: 

— Будем надеяться, что она не ошибается. Завещание мы заперли в ящике, который служил Айрис сейфом для свинки. В очень плохом настроении мы переоделись к ужину и спустились вниз.Вечер начался заходом солнца и коктейлем на террасе. Дженет и Билл сидели на двухместной скамеечке, глядя на пурпурное небо, которое разрезали гигантские вершины Сьерры. Лорен, Мими и Чак Доусон, не обращая внимания на красоты природы, пили мартини под желтым зонтом. 

Когда мы присоединились к ним, Чак, который выглядел очень привлекательно и по-ковбойски в вельветовых джинсах и кожаной куртке, подшучивал над изысканными городскими нарядами Лорен, говоря, что в своем купальном костюме из серебристой чешуи она вполне напоминает леща. Мими звонко рассмеялась, бросив на него кокетливый взгляд. 

— О'кей, Чак,— коротко отрезала Лорен,— если этот костюм тебе не нравится, я его выброшу. 

Ладонь Мими скользнула по руке Чака и оказалась в его ладони. Лорен, с пылающим от ярости лицом, крикнула: 

— Ради Бога, оставь Чака в покое! 

У Чака был ужасно несчастный вид, а в глубоко посаженных глазах Мими появился опасный блеск. Меня поразила напряженность, возникшая между двумя женщинами. 

В этот момент появился добродушный Уолтер, ведущий Флер Викофф. Мими подбежала к нему, восклицая: 

— Мой самый дорогой, ты отвратительный, нехороший, мне не с кем смотреть на заход солнца, а Лорен говорит такие злые пещи. Она прижалась к его рукаву. 

Следующим пришел доктор Викофф, за ним явился князь Лагуно, с презрительным равнодушием относящийся к враждебным взглядам, и налил себе мартини. Лорен, постепенно забывая о недавней стычке, снова входила в роль хозяйки. А когда мы уселись за стол в столовой, она была болтлива и весела, как всегда. 

Разговор за ужином шел исключительно вокруг бассейна с теплой водой и того, как чудесно будет плавать в нем при лунном свете. По непонятной причине гости бунтовали больше, чем обычно. Чак бурчал что-то себе под нос и советовал вместо этого съездить в Рино. Дженет заявила, что у нее нет купального костюма. Даже маленькая Флер запротестовала тихим голосом. Однако 

Лорен, снова в прекрасной форме, подавила все попытки бунта.Спустя какой-нибудь час наша не очень веселая компания пошла наверх за вещами, а потом собралась на подъездной дорожке. Лорен ехала впереди на старом любимом автомобиле, вместе с ней Айрис, я, Билл Флан-дерс, Дженет Лагуно и Флер. Луна еще не взошла. В долине мы нырнули в непроницаемо мрачную темноту. Стрекотали кузнечики, квакали древесные жабы, природа издавала тихий звон. Лорен остановила автомобиль перед четко вырисовывающейся тополиной рощей. 

— Мы на месте. 

Мы вышли из автомобиля. На территорию бассейна нужно было пройти через белые ворота, Лорен нащупала выключатель, и электрический свет залил все вокруг. 

Высокие тополя были посажены каре, а у их подножий росли цветущие кусты. Посреди поляны находился большой бассейн с широким каменным бортиком. Кабинки для переодевания, сооруженные в форме домиков, образовывали по обе стороны миниатюрную деревушку. Гирлянды разноцветных лампочек отражались в воде. 

— Здесь очень мило,— сказала Лорен.— Сама не знаю, почему я не пользуюсь часто этим бассейном. Питер, Билл, мужчины переодеваются на противоположной стороне. 

Каждый домик был роскошно обставлен, впрочем, как и все, что принадлежало Лорен. В каждом была комнатка для отдыха с мебелью, покрытой водонепроницаемой тканью, запираемая на ключ ниша и душевая кабина. Билл и я были готовы первыми. Калека Билл возбуждал еще большую жалость, когда можно было видеть его мускулистую фигуру боксера. Он заковылял на костыле к ступеньках на бортике бассейна и прыгнул в воду. Я последовал за ним. 

Погружение в воду, горячую, как в ванне, доставило прямо-таки чувственное удовольствие. Я лениво перевернулся на спину, вдыхая слабый запах серы и наслаждаясь теплом. Радужные огни блестели, как сумасшедшие звезды. Над огнями, над куполами горных вершин я мог видеть проблески, оповещающие о скором восходе луны.