— Я слышала, мои дорогие, что вас преследует толпа. Бедняжки мои. Нужно вам как-то помочь. 

Она соблазнила нас рассказом о луне в Неваде, величии горных вершин, очаровании озера Тахо и апартаментах, которые предоставит в наше распоряжение. 

— Если вы ищете одиночества, у меня вы его найдете. Если захотите развлечься, встретите очень забавных людей. Это в самом деле чудесная идея! Автомобиль ждет вас перед отелем. 

В ту минуту Лорен казалась нам посланницей небес. Прежде чем мы сориентировались, что происходит, нас увезли в это сумасшедшее Шангри-Ла, сооруженное по капризу этой жительницы Дикого Запада в сорока милях от Рино. 

Конечно, мы были не одни. Нам следовало предвидеть, что Лорен не оставит в одиночестве никого даже на секунду. К счастью, другие гости в доме были так поглощены собственными делами, что их не волновало, является ли Айрис «темноволосой секс-бомбой» или нет. 

Лорен собирала «интересных» с полнейшей беззаботностью, как белка' собирает орехи. Дороти Фландерс была еще одной жертвой страсти нашей хозяйки, выражавшейся в том, чтобы люди жили за ее счет. Неделю назад, во время одной из своих выходок в стиле командос, Лорен заехала в Рино, прочесала все отели и с триумфом вернулась с восхитительной Дороти и другими гостями — Дженет Лагуно и Флер Викофф, молодыми женщинами, которые в данный момент разводились. Ни одной из них она не видела вот уже лет десять, но, поскольку все четверо ходили в одну школу в Сан-Франциско, Лорен пришла к выводу, что будет чудесно иметь под своим крылышком разводящихся дам. 

А когда Лорен приходила к выводу, что нечто является чудесной идеей, все из ее окружения были обязаны думать то же самое, альтернативы не было. 

— Конечно,— продолжила Дороти,— я очень привязана к Лорен и рада снова ее видеть спустя столько лет. В школе она была ужасно уродливой девочкой — только зубы и шея.— Она принялась поедать маслины из своего мартини. Я ждал, когда она начнет поедать также зубочистку.— Однако должна признаться, что я никогда бы не решилась сюда приехать, если бы знала, что здесь еще Дженет и Флер.— Она многозначительно замолчала. 

Айрис нервно барабанила пальцами по подлокотнику своего кресла. 

— Разве вы не любите княгиню Лагуно и миссис Викофф? 

— Ну что вы, люблю. В конце концов мы вращаемся в одном и том же обществе в Сан-Франциско. Но...— Дороти перенесла вес тела на левое бедро, плотно обтянутое материей; при этом она выглядела, как одна из тех иллюстраций в журнале «Эсквайр», которые солдаты прикалывают у себя над кроватью.— Просто ситуация довольно неприятная, вот и все. 

Я как раз размышлял над тем, что могут означать эти загадочные слова, когда за спиной услышал стук женских каблуков. Я обернулся и увидел обеих женщин, о которых минуту назад мы говорили, идущих к нам по выложенной каменными плитами террасе. 

Дженет Лагуно — или княгиня Лагуно, как ее сейчас звали,— шла в нескольких шагах впереди стройной маленькой миссис Викофф. Такая уж у нее была привычка. Это была злая женщина с плохой фигурой и лицом, уродливость которого сумела противостоять усилиям самых дорогих косметических кабинетов. Она сделала неплохое состояние на эксклюзивном салоне дамской одежды, для которого сама она была наихудшей рекламой. Каждое платье висело на ней, как на ручке от щетки. 

Она опустилась в кресло и пробормотала какое-то приветствие. 

Дороти, не поворачивая головы, ответила: 

- Привет, Дженет. Знаешь, это очень миленькое платьице. 

- Я знаю, что выгляжу ужасно.— Дженет Лагуно вытащила сигарету и с гримасой принялась ее разглядывать.— Я ненавижу эти так называемые вечерние платья. Чувствую себя в них так, словно на мне спасательный пояс. И волосы у меня В страшном состоянии. Во всем виноват Стефано. Сегодня утром я виделась с моим адвокатом и потом размышляла о Стефано весь день. А когда я думаю о моем муже, сразу старею на шестьдесят лет. Я совершенно больна. 

— Ты говоришь чепуху, моя милая,— медленно сказала Дороти.— Стефано останется необыкновенно интересным мужчиной, даже если ты с ним разведешься. 

— Интересным! Отвратительный негодяй и к тому же мошенник! Князь! Я совершенно не знаю, зачем называю себя княгиней. Стефано в Италии был максимум свинопасом.— Дженет Лагуно устремила взгляд на высокий хрустальный шейкер для коктейлей.— Снова марти- 

ни! Не выношу этого свинства, но, что делать, выпью.— Она налила себе и подняла бокал.— За самый счастливый день в моей жизни, день, когда я поймала моего мужа на том, как он пытался отдать в залог мои рубины. За здоровье князя Стефано Лагуно — ничтожного воришки. 

У меня было маловато опыта в обращении с дамами из Рино, но теперь я убедился, что очернительство мужей — самая модная тема разговоров. Это была одна из причин, почему мне нравилась и пробуждала во мне любопытство маленькая Флер Викофф. Она была совсем нетипичной. 

Она спокойно сидела в кресле рядом с Айрис. Флер была красива, просто прелесть — у нее были льняные волосы, приятный цвет лица и маленькие спокойные руки. Поскольку она была школьной подругой разводящихся дам, ей должно было быть около тридцати, однако выглядела она самое большее на девятнадцать. С самого начала нашего знакомства она ни разу не упомянула о муже, с которым собиралась развестись, и вообще говорила очень мало. В ее глазах скрывался притаившийся страх. 

Дженет подвигала шейкер. 

— Ты, Флер, тоже относишься к этим неприспособленным. Сделай парочку глотков. 

— Ах, нет, спасибо. Дэвид всегда готовит для меня специальный мартини, совершенно без джина и...— Флер Викофф осеклась, и ее девичьи щеки залились кровавым румянцем. Беспомощно махнув руками, она прошептала: — Впрочем, хорошо, я выпью. 

— Я вливаю в себя напитки,— сказала Дженет,— напяливаю тряпки и наполняю желудок едой. И куда все это ведет? А ты, Дороти? За пять минут ты съедаешь столько, сколько хватило бы здоровенной лошади на десять дней. И по-прежнему сохраняешь хорошую фигуру. Как ты это делаешь? Наверное, даешь взятки дьяволу. 

Слуга — каким-то чудом у Лорен сохранился такой памятник старины — принес еще один ненужный шейкер. Дженет подтянула одну из неподатливых частей своего туалета и спросила: