Дороти наверняка отдыхала в безопасности в похоронном бюро в Рино.Я незаметно провалился в неприятную дрему — меня мучило мрачное видение бледно-синего тела Дороти, ее рассыпавшихся волос на фоне мраморного стола в пугающе пустой комнате. 

Наконец я уснул, но не крепко, поскольку внезапно проснулся в положении сидя, с сильно бьющимся сердцем. Фосфоресцирующий циферблат моих наручных часов показывал половину четвертого. Ошеломленный сном, я старался сообразить, что меня разбудило. Через секунду я понял. 

За дверью, в коридоре, я слышал тихий шум шагов на не покрытом ковровой дорожкой кедровом паркете.Шаги, даже в половине четвертого утра, вовсе не 

должны быть чем-то неожиданным. Однако сейчас кто-то крался. Тихий шорох, потом скрип; шорох, скрип...Совсем так, как если бы кто-то проходил мимо нашей комнаты на цыпочках, затаив дыхание. Я закурил сигарету и лежал на спине, слушая, как шаги совсем стихли. Они удалялись в сторону лестницы. Я выкурил до конца сигарету й при этом размышлял. Какое мне дело до того, кто идет? Однако любопытство детектива-любителя оказалось сильнее. Спустя каких-то пять минут я встал с постели, надел шлепанцы, халат и выскользнул в коридор. 

Луна уже зашла. В коридоре было темно, хоть глаз выколи. Я постоял минуту, подождал, пока глаза адаптируются. Тогда я увидел слабую полоску света под дверью одной из комнат на противоположной стороне коридора, между мной и лестницей. Пока я так стоял, свет внезапно погас. Я услышал, как кто-то осторожно нажимает на дверную ручку. И снова приближающиеся шаги, в моем направлении, от комнаты, в которой секунду назад горел свет. 

Шорох, скрип... шорох, скрип...Странное было ощущение — стоять в темноте и знать, что кто-то неизвестный приближается к тебе. В трудные минуты, проведенные на Тихом океане, мои чувства так обострились, что каждый шорох ассоциировался у меня с опасностью. 

Сейчас шаги были почти напротив меня. Я мог протянуть руку и прикоснуться к этому неизвестному. Однако не протянул. Во дворце миллионерши гости не нападают друг на друга без серьезной причины. 

Вместо этого я спросил: 

— Кто там? 

На секунду воцарилась абсолютная тишина, потом невидимая фигура, как Кролик из «Алисы в стране чудес», мелкими шажками промчалась мимо меня. Прежде чем я успел повернуться, одна из дверей у меня за спиной открылась и тут же закрылась. В коридоре снова воцарилась абсолютная темнота и тишина. 

Я не мог сказать, в какой комнате исчез невидимый путешественник, и поэтому не мог за ним последовать. Я повернулся лицом к лестнице, отчетливо вспоминая планировку дома. Было только три комнаты между мной и лестницей: с моей стороны проживали Чак Доусон и Дженет Лагуно. 

Отдельная комната на противоположной стороне коридора, из которой вышел таинственный гость, принадлежала Дороти Фландерс.Я быстро туда вошел. Дверь была приоткрыта, так что я проскользнул внутрь и закрыл ее за собой. На ощупь начал искать лампу, наконец нашел ее и включил. 

Дороти досталась одна из немногих в этом сумасшедшем доме нормальных комнат в раннеамериканском стиле. Однако она была в совершенно ненормальном состоянии. Ящики стильного комода были выдвинуты, роскошные наряды во встроенном шкафу разбросаны. На ковре валялись пустые чемоданы. 

Я бегло осмотрел комнату. Кольца и браслеты лежали на туалетном столике. В одном из ящиков комода я обнаружил стопку серебряных долларов. Было совершенно ясно, что кто-то, кто так лихорадочно обыскал комнату, не был обычным воришкой. 

Следовательно, еще один аргумент, говорящий в пользу убийства. Люди, как правило, не шарят по комнатам женщин, умерших от банального сердечного приступа. 

Но что искал взломщик? Я огляделся, однако не нашел никакой зацепки. Я злился себя за то, что позволил ему или ей выскользнуть из моих рук в коридоре. Лампа, которую я зажег, находилась у окна. Я подошел к ней, погасил свет и немного поразмышлял, что делать дальше. Подо мной неотчетливо виднелось в свете звезд ограждение террасы. И еще кое-что — красный огонек горящей сигареты. 

В такую пору, ночью, с каждым стоило поговорить. Я выскользнул из комнаты и по лестнице спустился вниз. Прошел через гостиную и открыл большую застекленную дверь. 

На террасе видимость была лучше, чем в доме. Звезды ярко светили на высоком небе Невады. Однако красного огонька уже не было на том месте, где я его видел минуту назад. Сначала я подумал, что терраса пуста. Потом, чуть дальше, за зарослями растений в кадках я снова увидел блеск и чью-то неотчетливую фигуру. 

Я пересек террасу, попсе не пытаясь скрываться. Ведь это мог быть кто-то, кто так же, как и я, не мог уснуть и предпочел прогуляться при свете звезд. Теперь я видел, что это мужчина. Он сидел, наклонившись вперед, на белом деревянном стуле, К стулу было что-то прислонено — костыль. 

В одном у меня не было ни малейшего сомнения — в комнате Дороти шарил не ее муж.Я подошел к Биллу Фландерсу. Он был полностью одет — так же, как в прошедший вечер. Заглядевшись на поблескивающее озеро Тахо, он не замечал ни моего присутствия, ни окружающего мира. 

— Хелло! — сказал я. 

Он вздрогнул. Сигарета выпала из его руки. 

— Кто это? Ах, это вы, лейтенант. 

— Я не мог спать,— объяснил я.— Вы, наверное, тоже. 

— Спать? Неужели вы ожидали, что сегодня я смог бы заснуть? 

Я чувствовал себя, как мерзавец. Ведь я подозревал, что он убил свою жену, следил за. ним... Пристыженный, я повернулся, но, к моему удивлению, экс-боксер-моряк схватил меня за руку. 

— Не уходите, лейтенант,— хрипло сказал он.— Мне нужно с кем-нибудь поговорить, иначе я сойду с ума. 

Я не ответил. Просто присел на балюстраду террасы, возле него. Я знал, хотя и не видел его лица, что он близок к нервному срыву. 

— Я должен с кем-нибудь поговорить, потому что у меня тяжело на душе. На прошлой неделе, до того как моя жена уехала в Рино, я пытался ее убить. 

Столько необычных вещей произошло за такое короткое время, что это знаменательное признание, которое, впрочем, подтвердила сама Дороти, не удивило меня и не явилось неожиданностью.