Поскольку Дороти заметила, что я увидел, а я знал, что ей известно, что я видел, между нами воцарилась неприятная напряженность. По прошествии нескольких минут неловкого молчания, в течение которых она нервно поглощала сандвич, я пригласил ее на танец. Эта была единственная вещь, которую я мог ей предложить. С улыбкой, призванной меня испепелить, она встала, медленно и лениво, как змея. С трудом протиснув свои обильные бедра между стеной и столиком, она пошла со мной на танцевальную площадку. Оркестр играл какую- 

то южноамериканскую мелодию. Дороти протянула обнаженные руки и обняла меня.Мы продвигались среди других пар, не говоря ни слова, поглощенные румбой. Лорен и ее партнер аргентинец сначала танцевали возле нас, потом они отдалились; Лорен весело помахала нам. Мими и Чак, такая неподходящая пара, также крутились поблизости. В противоположном конце танцевальной площадки я мог видеть Айрис и Лагуно. Тепло, излучаемое пухлым телом Дороти, заставило бы большинство мужчин потерять голову, мечтать об орхидеях и джунглях Амазонки. Но если говорить обо мне, единственное, что меня интриговало в связи с Южной Америкой, так это отравленная стрела, которая отсутствовала в охотничьем кабинете. 

Я посмотрел на наш столик. За ним неподвижно сидела Дженет Лагуно, в своем желтом платье она производила впечатление раскисшего суфле. Уолтер нервно оглядывался в поисках места для Мими. Викоффы и Билл со странно напряженными лицами наблюдали за танцующими. 

Лорен, разминувшись с нами, снова помахала рукой. Ее симпатичное личико светилось от радости. Когда позднее я мысленно представлял себе этот памятный вечер, мне казалось совершенно невероятным, что даже взбалмошной Лорен не пришло в голову, что сбор такой необычной коллекции людей может привести к непредсказуемому взрыву. Была ли она такой наивной, какой казалась? Неужели ее план был попросту проявлением врожденной доброты? А может, за ним скрывалась замаскированная хитрость? До сих пор я не замечал у Лорен и тени хитрости. 

Я бездумно вел дородное красивое тело Дороти. Музыка и ритмичное покачивание действовали на меня отупляюще. Отравленная стрела ассоциировалась у меня со словами Айрис: «Как ты думаешь, он действительно хочет убить Дороти?» А потом я услышал голос Лагуно: «Кураре обладает определенным благородным свойством. Им следует пользоваться мастерски — например, чтобы умертвить потенциального убийцу». 

Потенциальный убийца! Если когда-либо таковой существовал, мелькнула у меня мысль, то именно его я держу в объятиях. 

Я сконфузился от этой мысли, словно произнес ее вслух. Поэтому быстро сказал: 

— Очень приятная музыка, не так ли? 

Румба продолжала греметь. Моя партнерша не ответила, хотя рука Дороти крепко сжала мое плечо. 

— Дороти...— снова начал я и осекся, поскольку ее пальцы сжались так сильно, что мне даже стало больно. 

Хотя я держал ее в объятиях, я так был поглощен своими раздумьями, что до сих пор даже не взглянул на нее. Теперь я чуть повернулся, почти касаясь ее лица. Она смотрела прямо перед собой, глаза у нее были, как у куклы, совершенно без всякого выражения. На фоне пышных светлых волос кожа ее имела странный голубоватый оттенок. 

Я чувствовал, как волосы у меня на голове встают дыбом. Мои ступни по-прежнему двигались в такт румбе, но все перестало казаться реальным. 

— Дороти... 

Наклонись я еще на дюйм, мои губы прикоснулись бы к ее губам.Но губы эти были ужасны. Они медленно изогнулись, обнажая зубы, как отлив обнажает белый песок. Это не была улыбка. Когда я на нее глядел, у меня сложилось впечатление, что из ее кожи высосали всю влагу до последней капли. 

— Дороти,— сказал я так громко, что несколько человек посмотрели в нашу сторону. 

Кто-то из оркестрантов запел страстный рефрен по-испански. Маракасы ритмично грохотали, как дрессированные гремучие змеи. Дороти перестала слушаться меня, мы споткнулись. Внезапно тело ее изогнулось в страшной конвульсии. Она ударилась лицом о мое плечо, потом ее голова откинулась назад, а между стиснутых зубов просочилась пена. 

— Дороти... 

Ее спина выгнулась, затем Дороти наполовину опала, безжизненно свисая В моем слабнущем объятии. Певец продолжал блеять. Пары по-прежнему танцевали. Я посмотрел на безвольную, лишенную человеческих черт вещь, которой была моя партнерша. 

У меня на лбу выступил ледяной пот. Не было ни тени сомнения.Я стоял посреди танцевальной площадки, держа в объятиях мертвую Дороти Фландерс. 

Часть вторая 

ДЖЕНЕТ 

Я хотел ее пошевелить — и не мог. Стоял, держа в объятиях мертвый груз, который еще секунду назад был Дороти Фландерс.У меня было впечатление, что ритм румбы пульсирует в моей голове. Пары поблизости остановились. Шум разговоров, мрачный, как пожар в прерии, начал охватывать всю танцевальную площадку. 

Женщины и мужчины, подходя все ближе, смотрели на Дороти. Их лица походили на карикатуры. Они выражали удивление, любопытство, ужас. Присутствующие не сделали ничего, чтобы помочь. Все произошло слишком неожиданно. Они были не в состоянии понять, что здесь, в этом элегантном ночном клубе, в этом храме развлечений кто-то мог умереть так неэлегантно и несмешно. 

Я чувствовал то же самое. За два года войны на Тихом океане я видел смерть в разных мрачных вариантах. Однако эта была хуже всех. Смерть — естественный элемент войны, однако она не является естественным элементом в «Дель Монте». 

Разрядили обстановку Чак и Мими. Они протолкались из противоположного конца зала, сплетенные в объятии, словно собирались продолжать танцевать румбу. Мими увидела Дороти и тут же посмотрела на своего партнера. Тогда я увидел, как внешнее детское очарование исчезает с ее лица, оставляя морщинистую, напоминающую обезьянью мордочку, маску. Мими закричала — громко, пронзительно. 

— Помоги мне, Чак,— сказал я. 

Жених Лорен тоже глядел на Дороти. Но его привлекательное лицо не выражало страха. Создавалось впечатление, что он думает о чем-то важном, но совсем другом.