мимолетных вспышках молнии. Но вместо стула представьте себе громадную 

машину, установленную на треножнике. 

Внезапно сосны впереди расступились, как расступается хрупкий тростник, 

когда через него прокладывает путь человек. Они ломались и падали, и через 

секунду показался другой громадный треножник, шагавший, казалось, прямо на 

меня. А я мчался галопом навстречу ему! При виде второго чудовища мои 

нервы не выдержали. Не решаясь взглянуть на него еще раз, я изо всей силы 

дернул правую вожжу. В ту же минуту двуколка опрокинулась, придавив 

лошадь, оглобли с треском переломились, я отлетел в сторону и тяжело 

шлепнулся в лужу. 

Я отполз и спрятался, скорчившись, за кустиками дрока. Лошадь лежала 

без движения (бедное животное сломало шею). При блеске молнии я увидел 

черный кузов опрокинутой двуколки и силуэт продолжавшего медленно 

вращаться колеса. Еще секунда - и колоссальный механизм прошел мимо меня и 

стал подниматься к Пирфорду. 

Вблизи треножник показался мне еще более странным; очевидно, это была 

управляемая машина. Машина с металлическим звонким ходом, с длинными 

гибкими блестящими щупальцами (одно из них ухватилось за молодую сосну), 

которые свешивались вниз и гремели, ударяясь о корпус. Треножник, видимо, 

выбирал дорогу, и медная крышка вверху поворачивалась в разные стороны, 

напоминая голову. К остову машины сзади было прикреплено гигантское 

плетение из какого-то белого металла, похожее на огромную рыбачью корзину; 

из суставов чудовища вырывались клубы зеленого дыма. Через несколько 

мгновений оно уже скрылось. 

Вот что увидел я очень смутно при свете молнии, среди ослепительных 

вспышек и черного мрака. 

Проходя мимо, треножник издал торжествующий ров, заглушивший раскаты 

грома: "Элу... элу..." - и через минуту присоединился к другому треножнику 

за полмили дальше, наклонившемуся над чем-то в поле. Я не сомневаюсь, что 

там лежал третий из десяти цилиндров, которые были пущены к нам с Марса. 

Несколько минут я лежал под дождем, в темноте, наблюдая при вспышках 

света, как эти чудовищные существа из металла двигались вдали. Пошел 

мелкий град, и очертания их то расплывались в тумане, то выступали при 

вспышках. В промежутках между молниями их поглощала ночь. 

Я промок до нитки, сверху - град, снизу - лужа. Прошло некоторое время, 

пока я пришел в себя, выбрался из лужи на сухое место и стал соображать, 

куда мне спрятаться. 

Невдалеке, на картофельном поле, стояла деревянная сторожка. Я поднялся 

и, пригнувшись, пользуясь всяким прикрытием, побежал к сторожке. Тщетно я 

стучался в дверь, ответа не последовало (может, там никого и не было). 

Тогда, прячась в канаве, я добрался ползком, не замеченный чудовищными 

машинами, до соснового леса возле Мэйбэри. 

Здесь, под прикрытием деревьев, мокрый и продрогший, я стал пробираться 

к своему дому. Тщетно старался я отыскать знакомую тропинку. В лесу было 

очень темно, потому что теперь молния сверкала реже, а град падал с 

потоком ливня сквозь просветы в густой хвое. 

Если бы я понял, что происходит, то немедленно повернул бы назад и 

возвратился через Байфлит и Стрит-Кобхем к жене в Лезерхэд. Но 

загадочность всего окружающего, ночной мрак, физическая усталость лишили 

меня способности рассуждать; я устал, промок до костей, был ослеплен и 

оглушен грозой. 

Я думал только об одном: как бы добраться домой; других побуждений у 

меня не было. Я плутал между деревьями, упал в яму, зашиб колено и наконец 

вынырнул на дорогу, которая вела к военному колледжу. Я говорю "вынырнул", 

потому что по песчаному холму несся бурный мутный поток. Тут в темноте на 

меня налетел какой-то человек и чуть не сбил с ног. 

Он вскрикнул, в ужасе отскочил в сторону и скрылся, прежде чем я успел 

прийти в себя и заговорить с ним. Порывы бури были так сильны, что я с 

большим трудом взобрался на холм. Я шел по левой стороне, держась поближе 

к забору. 

Невдалеке от вершины я наткнулся на что-то мягкое и при свете молнии 

увидел под ногами кучу темной одежды и пару сапог. Я не успел рассмотреть 

лежащего: свет погас. Я нагнулся над ним, ожидая следующей вспышки. Это 

был коренастый человек в дешевом, но еще крепком костюме; он лежал ничком, 

прижавшись к забору, как будто с разбегу налетел на него. 

Преодолевая отвращение, вполне естественное, так как мне никогда не 

приходилось дотрагиваться до мертвого тела, я наклонился и перевернул 

лежащего, чтобы узнать, бьется ли еще сердце. Человек был мертв. Очевидно, 

он сломал себе шею. Молния блеснула в третий раз, и я увидел лицо 

мертвеца. Я отшатнулся. Это был трактирщик, хозяин "Пятнистой собаки", у 

которого я нанял лошадь. 

Я осторожно перешагнул через труп и стал пробираться дальше. Я миновал 

полицейское управление и военный колледж. Пожар на склоне холма 

прекратился, хотя со стороны пустоши все еще виднелось красное зарево и 

клубы красноватого дыма прорезали завесу града. Большинство домов, 

насколько я мог разглядеть при вспышке молнии, уцелело. Возле военного 

колледжа на дороге лежала какая-то темная груда. 

Впереди, на дороге, в стороне моста, слышались чьи-то голоса и шаги, но 

у меня не хватило сил крикнуть или подойти к людям. Я вошел в свой дом, 

затворил дверь, запер ее на ключ, наложил засов и в изнеможении опустился 

на пол возле лестницы. Перед глазами у меня мелькали шагающие 

металлические чудовища и мертвец около забора. 

Я прислонился спиной к стене и, весь дрожа, так и остался сидеть возле 

лестницы. 

11. У ОКНА 

Я уже говорил о том, что подвержен быстрой смене настроений. Очень 

скоро я почувствовал, что промок и что мне холодно. На ковре у моих ног 

набралась целая лужа. Я почти машинально встал, прошел в столовую и выпил 

немного виски, потом решил переодеться.