длинные дряблые уши, как вылинявшие тряпки, плавно покачивались при 

каждом движении. 

Леониду все время хотелось попросить Аню, чтобы она вечером пришла на 

вокзал. Но он не решался. Так и уехал... 

Мысли его перескочили к Виктору. 

"Обязательно перегрызетесь, - вспомнил он зловещее предсказание 

Холмина. - Чемпионы - как голодные собаки: всегда меж собой лаются!" 

"А мы вот и не перегрызлись", - обрадовался он. 

Крепко подружились за последние годы Виктор и Леонид. 

Они были самыми лучшими пловцами двух сильнейших команд, вечных 

соперников - "Большевика" и "Динамо". 

Два друга были ярыми противниками в бассейне: ожесточенно боролись за 

честь своего спортивного коллектива, упорно стремясь обогнать один 

другого хотя бы на десятую долю секунды. Но кончался очередной заплыв, 

пловцы выходили из воды, и снова Кочетов и Важдаев становились друзьями. 

Жили они в разных городах: Леонид, как прежде, в Ленинграде, а Виктор 

переселился из Киева в Москву. Но встречались друзья часто. После 

каждого соревнования - где бы оно ни проходило: в Горьком, Баку, 

Мурманске - безразлично, они оставались в этом городе на несколько дней, 

и тогда с утра до вечера их видели вместе. Они совместно тренировались, 

показывая друг другу свои последние достижения и "новинки", вместе 

ходили в театры, делились планами. 

Если соревнования проходили в Ленинграде, Важдаев останавливался на 

квартире у Кочетова; когда соревнования были в Москве, Леонид прямо с 

вокзала отправлялся к Виктору. 

Многие удивлялись, как могли так крепко дружить эти два постоянных 

соперника, люди с такими разными характерами. Кочетов был всегда 

спокоен, добродушен и в обычной жизни даже немного медлителен. Только на 

водной дорожке он преображался: там у него появлялись стремительность и 

необыкновенное упорство. 

Важдаев, наоборот, отличался горячностью, любил остро, даже зло 

пошутить и вообще, как говорил Леонид, был "въедливым" парнем. 

И все же они дружили. 

На коротких дистанциях ни с Кочетовым, ни с Важдаевым не мог 

соперничать ни один пловец на всем земном шаре. А на средних дистанциях 

с ними могли тягаться только очень немногие заграничные чемпионы. 

И все-таки Леонид был чуть-чуть сильнее Виктора. Болельщики уже 

привыкли: если Кочетов показывал 2 минуты 35,2 секунды, - значит, 

Важдаев пройдет эту дистанцию за 2 минуты 35,3 секунды. Одна или две 

десятых секунды - таков обычный интервал между ними. Поэтому большинство 

рекордов принадлежало Леониду, хотя и Виктор был пловцом сверхкласса. 

Какая-то маленькая, почти неуловимая грань отделяла Важдаева от 

Кочетова. Виктор страстно стремился перешагнуть эту грань. Он упорно 

тренировался и добивался, наконец, своего: повторял последний рекордный 

результат друга. Но телеграф приносил весть, что и Леонид не терял 

времени даром. 

Так, в вечном соревновании, и жили эти друзья, помогая друг другу и 

обгоняя один другого. 

...Очевидно, Леонид, незаметно для себя задремал, сидя на диване. 

Проснулся он от резкого телефонного звонка. Протер глаза, потянулся. 

Виктор взял трубку. 

- Кто говорит? - изумленно переспросил он и, зажав трубку рукой, 

прошептал: 

- Осипов! 

Дремота сразу слетела с Леонида. Он насторожился. Осипов был 

начальником отдела водного спорта во Bceсоюзном Комитете по делам 

физкультуры и спорта. Интересно, зачем он звонит поздно вечером? 

- В Голландию? - переспросил Важдаев. - Кочетова или меня? Конечно, 

Кочетова! 

Осипов что-то долго объяснял ему. 

- Отдохнет! - сказал Виктор. - Не красна девица! Устал, так отдохнет! 

Леонид, сидевший на диване, слышал громкий голос Осипова, убеждавшего 

в чем-то Важдаева. 

- Не согласен! - хмуро сказал Виктор. - Не к чему выдвигать две 

кандидатуры. Ехать должен Кочетов! - и он повесил трубку. 

- Что случилось? - спросил Леонид. 

- Вот мудрец! - взволнованно расхаживая по комнате, громко ответил 

Виктор и недовольно посмотрел на телефонный аппарат. - Намечаются 

международные соревнования по плаванию. В Голландии. Встретятся 

восемнадцать стран. И впервые примет участие в таком крупном 

международном соревновании Советский Союз. И вот, понимаешь, Осипов 

хочет на завтрашнем заседании Комитета из брассистов предложить в 

команду тебя или меня. Почему меня, когда ясно, что ехать обязательно 

должен ты? А видите ли, Кочетов, мол, устал. Он только что вернулся из 

Минска, где целый месяц тренировал белорусских пловцов и выступал на 

соревнованиях. 

- "Но ведь Кочетов-то плавает лучше меня!" - говорю я Осипову. А он 

отвечает: "Вы тоже пловец международного класса. Я уверен, что и вы 

наверняка побьете там всех". - И к тому же он, - Виктор сердито ткнул 

пальцем в телефонную трубку, будто в ней находился начальник отдела 

водного спорта, - всякие дипломатические соображения приводит. Мол, 

Кочетова и так знают за границей, хотя и не регистрируют его мировых 

рекордов. А мы докажем им, что у нас не один такой гений - Кочетов. У 

нас и Важдаев прославленным заграничным чемпионам не уступит... 

- Ну что ж! Осипов здраво рассуждает, - сказал Леонид. - Почему в 

самом деле должен ехать я, а не ты? 

- Почему? - Виктор взволнованно остановился перед Леонидом и, глядя 

на него в упор, раздельно, отчеканивая каждое слово, произнес: 

- Потому что ты плаваешь лучше меня. Потому что ты там поставишь 

новые рекорды, и никто - понял? - никто! - не сможет уж тогда замолчать 

их. А я, хотя наверно тоже побью заграничных чемпионов, но рекордов не 

поставлю... 

Леонид внимательно всматривался в лицо Важдаева. 

Отказаться от такой почетной поездки?.. Это сможет не каждый, совсем 

не каждый! 

"Откуда в этом резком, даже на первый взгляд грубоватом парне такая 

преданность? Такая чистота!" - взволнованно думал Леонид.