Сумма довольно незначительная, и ты должен быть нам благодарен, сакс, за 

то, что мы согласились принять такую безделицу в обмен за ваши особы. 

Только вот что: эта сделка не касается еврея Исаака. 

- Ни его дочери, - сказал храмовник, вошедший в зал во время перего- 

воров. 

- Да они и не принадлежат к компании этого сакса, - сказал Фрон де 

Беф. 

- Если бы они были из нашей компании, - сказал Ательстан, - я бы пос- 

тыдился назваться христианином. Делайте что хотите с этими нечестивцами. 

- Вопрос о выкупе не касается также и леди Ровены, - сказал де Браси. 

- Пусть никто не скажет, что я отказался от такой добычи, не успев хоро- 

шенько подраться из-за нее. 

- Наш договор, - вмешался Фрон де Беф, - не касается также и этого 

проклятого шута. Я оставляю его за собой и намерен показать на нем, ка- 

ково со мной шутки шутить. 

- Леди Ровена, - ответил Ательстан с невозмутимым спокойствием, - моя 

нареченная невеста. Лучше я дам разодрать себя на клочья дикими ло- 

шадьми, чем соглашусь расстаться с нею. А невольник Вамба пожертвовал 

собою для спасения жизни моего названого отца Седрика. Поэтому я скорее 

сам погибну, чем дозволю нанести ему хотя бы малейшую обиду. 

- Твоя нареченная невеста? Леди Ровена просватана за такого вассала, 

как ты? - сказал де Браси. - Ты, кажется, вообразил, сакс, что вернулись 

времена вашего семицарствия! Знай же, что принцы из дома Анжу не выдают 

опекаемых ими невест за людей такого низкого происхождения, как твое. 

- Мой род, гордый норманн, - отвечал Ательстан, - гораздо древнее и 

чище, чем у какого-нибудь нищего французика, который только тем и зара- 

батывает на жизнь, что торгует кровью воров и бродяг, набирая их целыми 

отрядами под свое бесславное знамя. Мои предки были королями: сильные в 

бою, мудрые в совете, они всякий день угощали за своим столом больше на- 

роду, чем ты водишь за собой. Имена их воспеты менестрелями, законы их 

были закреплены Советом старейшин. Кости их погребались под пение молитв 

святыми угодниками, а над прахом их воздвигнуты соборы. 

- Что, де Браси, попало тебе? - сказал Фрон де Беф, радуясь отповеди, 

полученной его приятелем. - Сакс отделал тебя довольно метко. 

- Да, насколько пленник способен попадать в цель, - отвечал де Браси 

с притворной беззаботностью. - У кого руки связаны, тот и дает волю сво- 

ему языку. Но хотя ты и боек на язык, дружок, - продолжал он, обращаясь 

к Ательстану, - леди Ровена от этого не станет свободнее. 

Ательстан, только что произнесший небывало длинную для него речь, ни- 

чего не ответил на это замечание. Но тут разговор был прерван приходом 

слуги, который доложил, что у ворот стоит монах и умоляет впустить его. 

- Ради святого Беннета, покровителя этой нищей братии, - сказал Фрон 

де Беф, - желал бы я знать, настоящий ли это монах или опять переодетый 

обманщик! Обыщите его, рабы, и если окажется, что вас опять надули, я 

велю вырвать вам глаза, а в раны набить горячих углей. 

- Я соглашаюсь подвигнуться вашему гневу, милорд, если этот монах не- 

настоящий, - сказал Жиль. - Ваш оруженосец Джослин узнал его и готов по- 

ручиться, что это не кто иной, как отец Амвросий - монах, служащий прио- 

ру из Жорво. 

- Впустить его! - приказал Фрон де Беф. - По всей вероятности, он 

принес нам вести от своего веселого хозяина. Должно быть, ныне у черта 

праздник и монахи на время освобождены от своих трудов, судя по тому, 

что так свободно разгуливают по всему краю. Уведите обратно пленных. А 

ты, сакс, хорошенько подумай о том, что здесь слышал. 

- Я требую, - сказал Ательстан, - чтобы меня держали в заключении с 

почетом и чтобы заботились как следует о моей пище и ночлеге, согласно 

моему происхождению и правилам обхождения с лицами, подлежащими выкупу. 

Я заявляю, что тот из вас, кто считает себя старшим, лично ответит мне 

за посягательство на мою свободу. Я уже посылал тебе вызов через твоего 

дворецкого, стало быть ты знаешь, чего я требую, и обязан ответить мне. 

Вот моя перчатка. 

- Я не отвечаю на вызов своего пленника, - сказал Фрон де Беф, - и ты 

также не должен отвечать, Морис де Браси. Жиль, - продолжал он, - повесь 

перчатку Франклина на один из оленьих рогов там, на стене. Пусть она и 

висит там до тех пор, пока ее владелец не будет выпущен на свободу. А 

тогда, если он вздумает требовать ее обратно или скажет, что я противо- 

законно взял его в плен, клянусь поясом святого Христофора, он будет 

иметь дело с человеком, который никогда еще не отказывался идти навстре- 

чу врагу, все равно пешему или конному, одному или сопровождаемому свои- 

ми вассалами! 

Саксонских пленных увели прочь и в ту же минуту впустили монаха Амв- 

росия, находившегося в полном смятении. 

- Вот это настоящий Deus vobiscum! [23] - сказал Вамба, проходя мимо 

духовного лица. - А все остальные были фальшивые. 

- Мать пресвятая, - сказал монах, озираясь на собравшихся рыцарей, - 

наконец-то я в безопасности и среди настоящих христиан! 

- В безопасности - это верно, - сказал де Браси, - а что до настоящих 

христиан, то вот тебе могущественный барон Реджинальд Фрон де Беф, кото- 

рый чувствует глубочайшее омерзение ко всем евреям. А это добрый рыцарь 

Храма, Бриан де Буагильбер, беспощадный истребитель сарацин. Коли это 

плохие христиане - уж не знаю, каких тебе еще надо! 

- Вы друзья и союзники преподобного отца нашего во Христе, приора Эй- 

мера из аббатства Жорво, - сказал монах, не замечая иронии в ответе де 

Браси, - и по рыцарскому обету и по христианскому милосердию ваш долг - 

выручить его, ибо, как говорит блаженный Августин в своем трактате De 

Civitate Dei... [24] 

- К черту все это! - прервал его Фрон де Беф. - Скорее скажи, в чем 

дело, монах! Нам некогда слушать тексты из писаний святых отцов. 

- Sancta Maria! [25] - воскликнул отец Амвросий. - Как быстро эти 

грешные миряне приходят в раздражение! Но да будет вам известно, храбрые