прекрасного? 

- Сэр рыцарь, - отвечал Ровена, - тот сарай, о котором вы упомянули с 

таким презрением, с младенчества служил мне надежным приютом. Поверьте, 

что если я когда-нибудь его покину, то не иначе, как с таким человеком, 

который не станет презрительно отзываться о жилище, где я выросла и вос- 

питывалась. 

- Я угадываю вашу мысль, леди, - сказал де Браси, - хотя вы, может 

быть, думаете, что выразились слишком неясно для моего понимания. Но не 

воображайте, что Ричард Львиное Сердце когда-либо займет свой трон. Еще 

менее того вероятно, чтобы его любимчик Уилфред Айвенго подвел вас к его 

трону и представил ему вас как свою супругу. Другой претендент на вашу 

руку, возможно, испытывал бы чувство ревности, но на мое решение не мо- 

жет повлиять мысль об этой ребяческой и безнадежной страсти. Знайте, ле- 

ди, что этот соперник находится в моей власти. От меня зависит выдать 

тайну его пребывания в этом замке Реджинальду Фрон де Бефу, а если барон 

узнает об этом, его ревность будет иметь худшие последствия, чем моя. 

- Уилфред здесь? - молвила Ровена презрительно. - Это так же справед- 

ливо, как то, что Фрон де Беф - его соперник. 

Де Браси с минуту пристально смотрел на нее. 

- Ты в самом деле не знала об этом? - спросил он. - Разве ты не зна- 

ла, что в носилках Исаака везли Уилфреда Айвенго? Нечего сказать, при- 

личный способ передвижения для крестоносца, взявшегося завоевать своею 

доблестной рукой святой гроб! - И он презрительно рассмеялся. 

- Да если бы он и был здесь, - сказала Ровена, принуждая себя гово- 

рить равнодушно, хотя вся дрожала от охвативших ее мучительных опасений, 

- в чем же он может быть соперником барону Фрон де Бефу? Чего ему бо- 

яться, помимо кратковременного заключения в этом замке, а потом прилич- 

ного выкупа, как водится между рыцарями? 

- Неужели же и ты, Ровена, - сказал де Браси, - подобно всем женщи- 

нам, думаешь, что на свете не бывает иного соперничества, кроме как 

из-за ваших прелестей? Неужели ты не знаешь, что честолюбие и корысть 

порождают не меньшую ревность, чем любовь? Наш хозяин Фрон де Беф будет 

отстаивать свои права на богатое баронское поместье Айвенго с таким же 

рвением, как если бы дело шло о любви какой-нибудь голубоглазой девицы. 

Но взгляни благосклонно на мое сватовство, и раненому рыцарю нечего бу- 

дет опасаться Реджинальда Фрон де Бефа, или тебе придется его оплаки- 

вать, потому что он в руках человека, никогда не ведавшего жалости. 

- Спаси его, ради господа бога! - молвила Ровена, теряя всю свою 

твердость и холодея от ужаса при мысли об опасности, угрожающей ее воз- 

любленному. 

- Это я могу сделать и сделаю, - сказал де Браси. - Когда Ровена сог- 

ласится стать женою де Браси, кто же осмелится подвергнуть насилию ее 

родственника, сына ее опекуна, товарища ее детства? Но только твоя лю- 

бовь может купить ему мое покровительство. Я не такой глупец, чтобы спа- 

сать жизнь или устраивать судьбу человека, который может стать моим 

счастливым соперником. Употреби свое влияние на меня в его пользу, и он 

будет спасен. Но если ты не захочешь так поступить, Уилфред умрет, а ты 

от этого не станешь свободнее. 

- В холодной откровенности твоих речей, - сказала Ровена, - есть 

что-то, что не вяжется с их ужасным смыслом. Я не верю, чтобы твои наме- 

рения были так жестоки или твое могущество было так велико. 

- Ну, льсти себя такой надеждой, пока не убедишься в противном, - 

сказал де Браси. - Твой возлюбленный лежит раненый в стенах этого замка. 

Он может оказаться помехой для Фрон де Бефа в притязаниях на то, что для 

Фрон де Бефа дороже чести и красоты. Что ему стоит одним ударом кинжала 

или дротика прикончить соперника? И даже если бы Фрон де Беф не решился 

на такое дело, стоит лекарю ошибиться лекарством или служителю выдернуть 

подушку из-под головы больного, и дело обойдется без кровопролития. 

Уилфред теперь в таком положении, что и от этого может умереть. Седрик 

тоже. 

- И Седрик тоже... - повторила Ровена. - Мой благородный, мой велико- 

душный опекун! Я заслужила постигшее меня несчастье, если могла позабыть 

о судьбе Седрика, думая о его сыне! 

- Судьба Седрика также зависит от твоего решения, - сказал де Браси, 

- советую тебе хорошенько подумать об этом. 

До сих пор Ровена выдерживала свою роль с непоколебимой стойкостью, 

потому что не считала опасность ни серьезной, ни неминуемой. От природы 

она была кротка и застенчива, что физиономисты считают неразлучным с бе- 

лизною кожи и светло-русыми волосами. Однако благодаря условиям воспита- 

ния характер ее изменился Она привыкла к тому, что все, даже Седрик 

(державший себя довольно деспотично по отношению к другим), преклонялись 

перед ее волей, и приобрела тот сорт мужества и самоуверенности, который 

развивается от постоянного почтения и внимательности со стороны всех ок- 

ружающих. Она не представляла себе, как можно противиться ее воле или не 

исполнять ее просьб и желаний. 

Но под ее величавой самоуверенностью скрывалась мягкая и нежная душа. 

Поэтому, когда леди Ровену постигла беда, угрожавшая ей самой, ее воз- 

любленному и ее опекуну, когда ее воля столкнулась с волей сильного, ре- 

шительного и бесчестного человека, притом имеющего власть над ней и ре- 

шившегося воспользоваться своим могуществом, она упала духом и растеря- 

лась. 

Она обвела глазами вокруг себя, как бы ища помощи, издала несколько 

прерывистых восклицаний, потом подняла сжатые руки к небу и разразилась 

горькими слезами. Нельзя было видеть горе этого прелестного создания и 

не тронуться таким зрелищем. Де Браси был тронут, хотя ощущал гораздо 

больше смущения, чем сочувствия. Он зашел так далеко, что отступать было 

уже поздно; однако ж Ровена была в таком состоянии, что ни уговорами, ни 

угрозами нельзя было на нее подействовать. Он ходил взад и вперед по 

комнате, тщетно стараясь успокоить перепуганную девушку и раздумывая,