Однако, к удивлению всех присутствующих. Черного Рыцаря нигде не мог- 

ли отыскать. В ту минуту, как кончилось состязание, он покинул ристали- 

ще, и некоторые из зрителей видели, как он медленно ехал к лесу с тем 

апатичным и равнодушным видом, за который его и прозвали Черным Лентяем. 

Тщетно дважды трубили, трубы и герольды громким голосом вызывали его 

вперед - он не явился. Принцу Джону пришлось снова решать, кому следует 

вручить приз. Теперь уже нельзя было долее откладывать признание прав 

рыцаря Лишенного Наследства; потому он и был провозглашен героем дня. 

По залитому кровью, усеянному обломками оружия и трупами лошадей полю 

маршалы повели победителя к подножию трона принца Джона. 

- Рыцарь Лишенный Наследства, - сказал принц Джон, - если вы все еще 

не согласны объявить нам свое настоящее имя, мы под этим титулом вторич- 

но признаем вас победителем на турнире и заявляем, что вы имеете право 

получить из рук королевы любви и красоты почетный венец, который вы сво- 

ею доблестью вполне заслужили. 

Рыцарь почтительно и изящно поклонился, но не произнес ни слова в от- 

вет. 

Опять зазвучали трубы, и герольды громогласно провозгласили честь 

храбрым и славу победителю. Дамы замахали своими шелковыми платками и 

вышитыми покрывалами. Зрители всех сословий единодушно изъявляли свой 

восторг, а маршалы проводили рыцаря к подножию почетного трона, где си- 

дела леди Ровена. 

Победителя поставили на колени на нижней ступени подножия трона. Ка- 

залось, что с той минуты, как прекратилась битва, он двигался и действо- 

вал уже не по собственной воле, а скорей по указке окружавших его людей. 

Некоторые заметили, что, когда его вторично вели через ристалище, он ша- 

тался. Ровена величавой поступью сошла с возвышения и только хотела воз- 

ложить венец, который она держала в руках, на шлем рыцаря, как все мар- 

шалы воскликнули в один голос: 

- Так нельзя. Нужно, чтоб он обнажил голову. 

Рыцарь слабым голосом пробормотал несколько слов, которые глухо и не- 

ясно прозвучали из-под забрала. Только и можно было разобрать, что он 

просит не снимать с него шлема. 

Но маршалы - из желания ли соблюсти все формальности или из любо- 

пытства - не обратили внимания на его заявление и, разрезав завязки шле- 

ма, расстегнув латный нашейник, обнажили его голову. Перед взорами при- 

сутствующих предстало красивое, потемневшее от загара лицо молодого че- 

ловека лет двадцати пяти, обрамленное короткими светлыми волосами. Это 

лицо было бледно как смерть и в одном или двух местах запятнано кровью. 

Слабый крик вырвался из груди Ровены, когда она увидела его. Однако, 

овладев собой и вся дрожа от сдерживаемого волнения, она принудила себя 

выдержать роль до конца. Она возложила на склоненную перед ней голову 

рыцаря великолепный венок, назначенный в награду победителю, и произнес- 

ла внятно и спокойно следующие слова: 

- Жалую тебе этот венец, сэр рыцарь, как награду, предназначенную 

доблестному победителю на сегодняшнем турнире. - Тут она замолкла на 

несколько секунд, но потом прибавила с твердостью: - И никогда венец ры- 

царства не был возложен на более достойное чело. 

Рыцарь склонил голову и поцеловал руку прекрасной королевы, вручившей 

ему награду за храбрость, потом внезапно пошатнулся и упал у ее ног. 

Последовало всеобщее смятение. Седрик, онемевший от изумления при 

внезапном появлении своего изгнанного сына, бросился было вперед, словно 

желая разлучить его с Ровеной. Но маршалы успели предупредить его: уга- 

дав причину обморока Айвенго, они поспешили расстегнуть его панцирь и 

увидели, что у него в боку зияет рана, нанесенная ударом копья. 

Глава XIII 

"Пусть каждый, кто искусством знаменит, 

Ко мне приблизится, - сказал 

Атрид, - 

Пускай ко мне героя подойдут, 

Которым строгий ваш не страшен суд, 

И тучного быка получит тот, 

Кто всех стрелке" уменьем превзойдет". 

"Илиада" 

Как только было произнесено имя Айвенго, оно стало передаваться из 

уст в уста со всею быстротой, какую могло сообщить усердие одних и любо- 

пытство других. Очень скоро оно достигло слуха принца Джона, лицо его 

омрачилось, когда он услышал эту новость, затем, оглянувшись вокруг, 

сказал с пренебрежительным видом: 

- Что вы думаете, господа, а в особенности вы, сэр приор, о рассужде- 

ниях ученых относительно не зависящих от нас симпатий и антипатий? Неда- 

ром я сразу почувствовал неприязнь к этому молодцу, хотя и не подозре- 

вал, что под его доспехами скрывается любимчик моего брата. 

- Фрон де Беф, пожалуй, должен будет возвратить свое поместье Айвен- 

го, - сказал де Браси, который, с честью выполнил свои обязанности на 

турнире, успел снять щит и шлем и присоединился к свите принца. 

- Да, - молвил Вальдемар Фиц-Урс, - этот воин, вероятно, потребует 

обратно замок и поместье, пожалованные ему Ричардом, а потом благодаря 

великодушию вашего высочества перешедшие во владение Фрон де Бефа. 

- Фрон де Беф, - возразил принц Джон, - скорее способен поглотить еще 

три таких поместья, как поместье Айвенго, чем вернуть обратно хоть одно. 

Впрочем, я полагаю, что никто из вас не станет отрицать моего права раз- 

давать ленные поместья тем верным слугам, которые сомкнулись вокруг меня 

и готовы нести воинскую службу не так, как те бродяги, которые скитаются 

по чужим странам и не способны ни охранять отечество, ни показать нам 

свою преданность. 

Окружающие были лично заинтересованы в этом вопросе, и потому никто и 

не подумал оспаривать мнимые права принца. 

- Щедрый принц! Вот истинно благородный властелин: он принимает на 

себя труд вознаграждать своих преданных сторонников! 

Таковы были слова, раздавшиеся среди приближенных принца: каждый из 

них сам надеялся поживиться за счет любимцев и сторонников короля Ричар- 

да, а многие уже преуспели в этом. 

Аббат Эймер присоединился к общему мнению, заметив только, что "бла-