вертя своей дубинкой, - значит, ты вдвойне грабитель. А я честный чело- 

век и вызываю тебя на бой! 

Обменявшись такими любезностями, противники сошлись и в течение нес- 

кольких минут с одинаковой силой и храбростью наносили друг другу удары 

и отражали их. Это делалось с такой ловкостью и быстротой, что по поляне 

шел непрерывный стук и треск их дубинок и издали могло показаться, что 

здесь дерутся по крайней мере по шесть человек с каждой стороны. Менее 

упорные и менее опасные побоища не раз бывали описаны в звучных герои- 

ческих балладах. Но бой Мельника с Гуртом так и останется невоспетым за 

неимением поэта, который воздал бы им должное. Все же, хотя бой на ду- 

бинках уже вышел из моды, мы постараемся если не в стихах, то в прозе 

отдать дань справедливости этим отважным бойцам. 

Долго они сражались с равным успехом. Наконец Мельник, встретив упор- 

ное сопротивление, которое сопровождали насмешки и хохот его товарищей, 

потерял всякое терпение. Такое состояние духа очень неблагоприятно для 

этой благородной забавы, где выигрывает наиболее хладнокровный. Это обс- 

тоятельство дало решительный перевес Гурту, который с редким мастерством 

сумел воспользоваться ошибками своего противника. 

Мельник яростно наступал, нанося удары обоими концами своей дубины и 

стараясь подойти поближе. Гурт только защищался, вытянув руки и быстро 

вращая палкой. На этой оборонительной позиции он держался до тех пор, 

пока не заметил, что противник начинает выдыхаться. Тогда он наотмашь 

занес дубину. Мельник только что собрался отпарировать этот удар, как 

Гурт проворно перехватил дубину в правую руку и изо всей силы треснул 

его по голове. Мельник тут же растянулся на траве. 

- Молодец, честно побил! - закричали разбойники. - Многие лета доброй 

потехе и старой Англии! Сакс унесет в целости и казну и свою собственную 

шкуру, а Мельник-то сплоховал перед ним. 

- Ну, друг мой, можешь идти своей дорогой, - сказал Гурту предводи- 

тель разбойников, выражая общее мнение. - Я дам тебе в провожатые двух 

товарищей. Они тебя доведут кратчайшим путем до палатки твоего хозяина и 

в случае чего защитят от ночных бродяг, у которые совесть не такая 

чувствительная, как у нас. Нынешней ночью много их шатается по здешним 

местам. Берегись, однако, - прибавил он сурово. - Ты ведь не сказал нам 

своего имени, так и наших имен не спрашивай и не пытайся узнавать, кто 

мы и откуда. Если не послушаешься, пеняй на себя. 

Гурт поблагодарил предводителя и обещал следовать его советам. Двое 

разбойников взяли свои дубины и повели Гурта окольной тропинкой через 

чащу вниз, к оврагу. На опушке им навстречу вышли двое людей. Они обме- 

нялись несколькими словами с проводниками и опять скрылись в глубине ле- 

са. Отсюда Гурт заключил, что шайка большая и сборное место охраняется 

зорко. 

Выйдя на открытую равнину, поросшую вереском, Гурт не знал бы, куда 

ему направить свои шаги, если бы разбойники не повели его прямо на вер- 

шину холма. Оттуда были видны освещенные луной частокол, окружавший рис- 

талище, шатры, раскинутые у обоих его концов, знамена, развевавшиеся над 

ними. Гурт мог даже расслышать тихое пение, которым развлекалась ночная 

стража. 

Разбойники остановились. 

- Дальше мы не пойдем, - сказал один из них, - иначе нам самим нес- 

добровать. Помни, что тебе сказано: помалкивай о том, что с тобой прик- 

лючилось сегодня, и увидишь, что все будет хорошо. Но, если позабудешь 

наши советы, от мщения не убережешься, хотя бы ты и спрятался в Тауэре. 

- Спокойной ночи, милостивые господа, - сказал Гурт, - я ваших прика- 

заний не забуду и надеюсь, что вы не примете за обиду, коли я пожелаю 

вам заняться более безопасным и честным ремеслом. 

На этом они расстались. Разбойники повернули обратно, а Гурт напра- 

вился к шатру своего хозяина и, невзирая на только что выслушанные уве- 

щевания, не замедлил рассказать ему все свои приключения. 

Рыцарь Лишенный Наследства был удивлен щедростью Ревекки, которой он, 

впрочем, решил не пользоваться, не менее, чем великодушием разбойников. 

Впрочем, он недолго размышлял об эти странных событиях, потому что хотел 

поскорее лечь спать. Ему было необходимо как следует отдохнуть, чтобы 

набраться сил для завтрашнего состязания. 

Итак, рыцарь лег на роскошную постель, приготовленную в его шатре, а 

верный Гурт растянулся на полу, покрытом вместо ковра медвежьими шкура- 

ми, у самого входа, чтобы никто не мог проникнуть к ним, не разбудив 

его. 

Глава XII 

Герольды уж не ездят взад-вперед, 

Гремит труба, и в бой рожок зовет. 

Вот в западной дружине и в восточной 

Втыкаются древки в упоры прочно, 

Вонзился шип преострый в конский бок. 

Тут видно, кто боец и кто ездок. 

О толстый щит ломается копье, 

Боец под грудью чует острие. 

На двадцать футов бьют обломки ввысь... 

Вот, серебра светлей, мечи взвились, 

Шишак в куски раздроблен и расшит, 

Потоком красным грозно кровь бежит [14]. 

Чосер 

Настало безоблачное, великолепное утро. Солнце только что показалось 

на горизонте, и наиболее праздные - или самые ревностные - зрители уже 

потянулись с разных сторон по зеленому лугу к ристалищу, чтобы пораньше 

занять удобные места. Вслед за ними явились маршалы со своими прислужни- 

ками и герольды. Они должны были составить списки участников общего тур- 

нира; каждый рыцарь обязан был указать, на чьей стороне он собирается 

выступить. Подобная предосторожность была нужна для того, чтобы равно- 

мерно распределить сражающихся и не давать численного перевеса ни той, 

ни другой партии. 

В соответствии с обычаями турниров рыцарь Лишенный Наследства был 

признан главой первой партии, Бриан де Буагильбер, как лучший после него 

боец предыдущего дня, назначен был главой второй. К нему примкнули, ко- 

нечно, все зачинщики турнира, за исключением Ральфа де Випонта, который