хоть я и не осмеливаюсь просить вас заехать к моему родственнику Зарету, 

который помог бы мне отплатить вам за доброе дело, - сказал Исаак. 

- Я уже говорил тебе, - сказал пилигрим, - что никакой награды не 

нужно. Если в длинном списке твоих должников найдется какой-нибудь бед- 

няк христианин и ты ради меня избавишь его от оков и долговой тюрьмы, я 

сочту свою услугу вознагражденной. 

- Постой! - воскликнул Исаак, хватая его за полу. - Мне хотелось бы 

сделать больше, чем это, для тебя самого. Богу известно, как я беден... 

Да, Исаак - нищий среди своих соплеменников. Но прости, если я возьмусь 

угадать то, что в настоящую минуту для тебя всего нужнее... 

- Если бы ты и угадал, что мне всего нужнее, - сказал пилигрим, - ты 

все равно не мог бы доставить мне это, хотя бы ты был настолько же бо- 

гат, насколько представляешься бедным. 

- Представляюсь бедным? - повторил еврей. - О, поверь, я сказал прав- 

ду: меня разорили, ограбили, я кругом в долгу. Жестокие руки лишили меня 

всех моих товаров, отняли деньги, корабли и все, что я имел... Но я все 

же знаю, в чем ты нуждаешься, и, быть может, сумею доставить тебе это. 

Сейчас ты больше всего хочешь иметь коня и вооружение. 

Пилигрим невольно вздрогнул и, внезапно обернувшись к нему, торопливо 

спросил: 

- Как ты это угадал? 

- Все равно, как бы я ни угадал, лишь бы догадка моя была верна. Но 

раз я знаю, что тебе нужно, я все достану. 

- Прими же во внимание мое звание, мою одежду, мои обеты... 

- Знаю я вас, христиан, - ответил еврей. - Знаю и то, что даже самые 

знатные среди вас в суеверном покаянии берут иногда страннический посох 

и пешком идут в дальние страны поклониться могилам умерших. 

- Не кощунствуй! - сурово остановил его странник. 

- Прости, - сказал Исаак. - Я выразился необдуманно. Но вчера вече- 

ром, да и сегодня поутру ты проронил несколько слов, которые, подобно 

искрам, высекаемым кремнем, озарили для меня твое сердце. Кроме того, 

под твоим странническим одеянием спрятаны рыцарская цепь и золотые шпо- 

ры. Они блеснули, когда ты наклонился к моей постели сегодня утром. 

Пилигрим не мог удержаться от улыбки и сказал: 

- А что, если бы и в твои одежды заглянуть такими же зоркими глазами, 

Исаак? Думаю, что и у тебя нашлось бы немало интересного. 

- Что об этом толковать! - сказал еврей, меняясь в лице, и, поспешно 

вынув из сумки письменные принадлежности, он поставил на седло свою жел- 

тую шапку и, расправив на ней листок бумаги, начал писать, как бы желая 

этим прекратить щекотливый разговор. Дописав письмо, он, лукаво сощурив 

глаза, вручил его пилигриму со словами: 

- В городе Лестере всем известен богатый еврей Кирджат Джайрам из 

Ломбардии. Передай ему это письмо. У него есть теперь на продажу шесть 

рыцарских доспехов миланской работы - худший из них годится и для царс- 

кой особы; есть у него и десять жеребцов - на худшем из них не стыдно 

выехать и самому королю, если б он отправился на битву за свой трон. По 

этой записке он даст тебе на выбор любые доспехи и боевого коня. Кроме 

того, он снабдит тебя всем нужным для предстоящего турнира. Когда минует 

надобность, возврати ему в целости товар или же, если сможешь, уплати 

сполна его стоимость. 

- Но, Исаак, - сказал пилигрим улыбаясь, - разве ты не знаешь, что 

если рыцаря вышибут из седла во время турнира, то его конь и вооружение 

делаются собственностью победителя? Такое несчастье и со мной может слу- 

читься, а уплатить за коня и доспехи я не могу. 

Еврей, казалось, был поражен мыслью о такой возможности, но, собрав 

все свое мужество, он поспешно ответил: 

- Нет, нет, нет. Это невозможно, я и слышать не хочу об этом. Благос- 

ловение отца нашего будет с тобою... И копье твое будет одарено такою же 

мощной силой, как жезл Моисеев. 

Сказав это, он поворотил мула в сторону, но тут пилигрим сам поймал 

его за плащ и придержал: 

- Нет, постой, Исаак, ты еще не знаешь, чем рискуешь. Может слу- 

читься, что коня убьют, а панцирь изрубят, потому что я не буду щадить 

ни лошади, ни человека. К тому же сыны твоего племени ничего не делают 

даром. Чем-нибудь же придется заплатить за утрату имущества. 

Исаак согнулся в седле, точно от боли, но великодушие, однако, взяло 

верх над чувствами более для него привычными. 

- Нужды нет, - сказал он, - все равно. Пусти меня. Если случатся 

убытки, ты за них не будешь отвечать. Кирджат Джайрам простит тебе этот 

долг ради Исаака, своего родственника, которого ты спас. Прощай и будь 

здоров. Однако послушай, добрый юноша, - продолжал он, еще раз обернув- 

шись, - не суйся ты слишком вперед, когда начнется эта сумятица. Я это 

не с тем говорю, чтобы ты берег лошадь и панцирь, но единственно ради 

сохранения твоей жизни и тела. 

- Спасибо за попечение обо мне, - отвечал пилигрим улыбаясь, - я вос- 

пользуюсь твоей любезностью и во что бы то ни стало постараюсь вознагра- 

дить тебя. 

Они расстались и разными дорогами направились в город Шеффилд. 

Глава VII 

Идет со свитой рыцарей отряд, 

На каждом - пестрый щегольской наряд. 

Несет один оруженосец щит, 

Со шлемом - этот, тот с копьем спешит; 

Нетерпеливый конь копытом бьет 

И золотые удила грызет; 

В руках напильники и молотки 

У оружейников - они ловки: 

Щиты они починят и древки. 

Толпа богатых иоменов идет, 

С дубинками в руках валит простой народ. 

"Паламон и Арсит" 

В ту пору английский народ находился в довольно печальном положении. 

Ричард Львиное Сердце был в плену у коварного и жестокого герцога 

Австрийского. Даже место заключения Ричарда было неизвестно; большинство 

его подданных, подвергавшихся в его отсутствие тяжелому угнетению, ниче- 

го не знало о судьбе короля. 

Принц Джон, который был в союзе с французским королем Филиппом - 

злейшим врагом Ричарда, использовал все свое влияние на герцога 

Австрийского, чтобы тот как можно дольше держал в плену его брата Ричар-