чальника и так усердно принялся водворять аскетическое благочестие в 

своей обители, где еще накануне царила полная распущенность, что Лука 

Бомануар возымел теперь гораздо более высокое мнение о нравственности 

местного прецептора, чем в первые дни по приезде. 

Но благоприятное мнение гроссмейстера резко изменилось, когда он уз- 

нал, что Альберт Мальвуазен принял в стены своей обители пленную еврей- 

ку, по всей вероятности находившуюся в любовной связи с одним из братьев 

ордена. И когда Альберт явился на зов, гроссмейстер встретил его с нео- 

бычайной суровостью. 

- В здешней обители ордена рыцарей святого Храма, - строго сказал Бо- 

мануар, - находится женщина еврейского племени, привезенная сюда одним 

из наших братьев во Христе и водворенная здесь с вашего разрешения, сэр 

прецептор. 

Альберт Мальвуазен был крайне смущен. Злосчастная Ревекка была поме- 

щена в одной из самых отдаленных, потайных частей здания. Были приняты 

всевозможные меры предосторожности, дабы ее присутствие осталось неиз- 

вестным. Во взгляде гроссмейстера прецептор прочел гибель и себе и Буа- 

гильберу, в случае если он не сумеет предотвратить надвинувшуюся бурю. 

- Что же вы молчите? - продолжал гроссмейстер. 

- Дозволяется ли мне отвечать? - произнес Мальвуазен тоном глубочай- 

шего смирения, хотя, в сущности, своим вопросом хотел только выиграть 

время, чтобы собраться с мыслями. 

- Говори, я разрешаю, - сказал гроссмейстер. - Отвечай, знаешь ли ты 

главу нашего святого устава: De commilitonibus Templi in sancta 

civitate, qui cum miserrimis mulieribus versantur, propter oblectationem 

carnis? [39] 

- Конечно, высокопреподобный отец, - отвечал прецептор. - Как бы я 

мог достигнуть столь высокой степени в нашем ордене, если бы не знал 

важнейших статей его устава? 

- Еще раз спрашиваю тебя, как могло случиться, что ты позволил оск- 

вернить священные стены сей обители, допустив, чтобы один из братьев 

привез сюда любовницу, да еще колдунью? 

- Колдунью? - повторил Альберт Мальвуазен. - Силы небесные да будут с 

нами! 

- Да, да, брат, колдунью, - строго произнес гроссмейстер. - Именно 

так. Посмеешь ли ты отрицать, что эта Ревекка, дочь подлого ростовщика 

Исаака из Йорка и ученица гнусной колдуньи Мириам, об этом даже подумать 

стыдно, в настоящую минуту находится в стенах твоей прецептории? 

- Благодаря вашей мудрости, преподобный отец, - сказал прецептор, - 

темная завеса спала с глаз моих. Я никак не мог понять, почему такой 

доблестный рыцарь, как Бриан де Буагильбер, мог так увлечься прелестями 

этой женщины. Я принял ее в обитель с той целью, чтобы помешать их 

дальнейшему сближению, ибо в противном случае наш храбрый и почтенный 

брат во Христе подвергался опасности впасть в великий грех. 

- Стало быть, до сих пор между ними не было ничего такого, что было 

бы нарушением обетов? - спросил гроссмейстер. 

- Как, под нашим кровом! - с ужасом произнес прецептор, осеняя себя 

крестным знамением. - Сохрани нас, святая Магдалина и десять тысяч пра- 

ведных дев! Нет! Если я и погрешил, приняв ее в нашу обитель, то лишь 

потому, что надеялся искоренить безрассудную привязанность нашего брата 

к этой еврейке. Его страсть к ней казалась мне до того странной и проти- 

воестественной, что я мог приписать ее только припадку умопомеша- 

тельства, и думал, что легче излечить его состраданием, нежели попрека- 

ми. Но раз ваша высокочтимая мудрость обнаружила, что эта распутная ев- 

рейка занимается колдовством, быть может, этим и объясняется его непо- 

нятное и безумное увлечение. 

- Так и есть! Так и есть! - воскликнул Бомануар. - Вот видишь, брат 

Конрад, как опасно бывает поддаваться лукавым ухищрениям сатаны. Смот- 

ришь на женщину только для того, чтобы усладить свое зрение и полюбо- 

ваться тем, что называется ее красотой, а извечный враг, лев рыкающий, и 

овладевает нами в это время. А какойнибудь талисман или иное волхвование 

довершает дело, начатое от праздности и по легкомыслию. Весьма возможно, 

что в настоящем случае брат Бриан заслуживает скорее жалости, чем стро- 

гой кары, более нуждается в поддержке, нежели в наказании лозою, и наши 

увещания и молитвы отвратят его от этого безумия и вернут заблудшего в 

ряды братии. 

- Было бы достойно сожаления, - сказал Конрад Монт-Фитчет, - если бы 

орден потерял одного из лучших воинов именно тогда, когда наша святая 

община особенно нуждается в помощи своих сынов. Бриан де Буагильбер 

собственноручно уничтожил до трехсот сарацин. 

- Кровь этих окаянных псов, - сказал гроссмейстер, - будет угодным и 

приятным приношением святым и ангелам, которых эти собаки поносили. С 

благостной помощью святых мы постараемся рассеять чары, в сетях которых 

запутался наш брат. Он расторгнет узы этой новой Далилы, как древний 

Самсон разорвал веревки, которыми связали его филистимляне, и опять бу- 

дет умерщвлять полчища неверных. Что же касается гнусной волшебницы, 

околдовавшей рыцаря святого Храма, то ее, несомненно, следует предать 

смертной казни. 

- Но английские законы... - начал было прецептор, обрадованный тем, 

что так удачно отвратил гнев гроссмейстера от себя и Буагильбера, но все 

же опасаясь, как бы Бомануар не зашел слишком далеко. 

- Английские законы, - прервал его гроссмейстер, - дозволяют и пред- 

писывают каждому судье чинить суд и расправу в пределах, на которые 

простирается его правосудие. Всякий барон имеет право задержать, судить 

и приговорить к казни колдунью, которая была обнаружена в его владениях. 

Так неужели же гроссмейстеру ордена храмовников откажут в этом праве в 

пределах одной из прецепторий его ордена? Нет! Мы будем ее судить и осу- 

дим. Колдунья исчезнет с лица земли, и бог простит причиненное ею зло. 

Приготовьте большой зал для суда над колдуньей. 

Альберт Мальвуазен поклонился и вышел, но, прежде чем распорядиться