дон, необходимо, чтобы ты установил строгий надзор за Морисом де Браси, 

но только так, чтобы он об этом не проведал. Время от времени доноси 

нам, как он себя держит, с кем беседует, что затевает. Постарайся все 

узнать в точности, так как ответственность падает на тебя. 

Хью Бардон поклонился и вышел. 

- Если Морис мне изменит, - сказал принц Джон, - если он меня пре- 

даст, как того можно ожидать, судя по его поведению, я с него голову 

сниму, хотя бы в эту минуту сам Ричард был у ворот города Йорка. 

Глава XXXV 

В пустыне дикой тигра разбудить, 

У льва голодного отнять добычу - 

Все лучше, чем расшевелить огонь 

Слепого изуверства. 

Неизвестный автор 

Возвратимся теперь к Исааку из Йорка. Усевшись верхом на мула, пода- 

ренного ему разбойником, он в сопровождении двух иоменов отправился в 

прецепторию Темплстоу вести переговоры о выкупе своей дочери. Прецепто- 

рия находилась на расстоянии одного дня пути от разрушенного замка Тор- 

килстон, и он надеялся засветло добраться туда. Поэтому, как только лес 

кончился, он отпустил проводников, наградив их за труды серебряной моне- 

той, и стал погонять своего мула с таким усердием, какое дозволяли его 

слабые силы и крайняя усталость. Но не доезжая четырех миль до 

Темплстоу, он почувствовал себя дурно: в спине и во всем теле поднялась 

такая ломота, а душевная тревога так изнурила его и без того слабый ор- 

ганизм, что лишь с большим трудом дотащился он до небольшого торгового 

местечка, где проживал еврейский раввин, известный своими медицинскими 

познаниями и хорошо знакомый Исааку. 

Натан Бен-Израиль принял своего страждущего собрата с тем радушием, 

которое предписывается еврейскими законами и строго исполняется. Он тот- 

час уложил его в постель и заставил принять лекарство против лихорадки, 

начавшейся у бедного старика под влиянием испытанных им ужасов, утомле- 

ния, побоев и горя. 

На другой день поутру Исаак собрался встать и продолжать свой путь, 

но Натан воспротивился этому не только как гостеприимный хозяин, но и 

как врач, утверждая, что такая неосторожность может стоить ему жизни. 

Исаак возразил на это, что от его поездки в Темплстоу зависит больше, 

чем его жизнь и смерть. 

- В Темплстоу? - повторил Натан с удивлением. Он еще раз пощупал 

пульс Исаака и пробормотал себе под нос: - Лихорадки как будто нет, од- 

нако бредит или слегка помешался. 

- Отчего же мне не ехать в Темплстоу? - сказал Исаак. - Я с тобою не 

стану спорить, Натан, что это - жилище людей, которые ненавидят презира- 

емых сынов избранного народа, считая их камнем преткновения на своем пу- 

ти; однако тебе известно, что по важным торговым делам мы иногда вынуж- 

дены сноситься с кровожадными назарейскими воинами и бывать в прецепто- 

риях храмовников так же, как в командорствах иоаннитских рыцарей. 

- Знаю, знаю, - сказал Натан, - но известно ли тебе, что там теперь 

Лука Бомануар, начальник ордена, или гроссмейстер? 

- Этого я не знал! - сказал Исаак. - По последним известиям, какие я 

имел от наших соплеменников из Парижа, Бомануар был в столице Франции и 

умолял Филиппа о помощи в борьбе против султана Саладина. 

- После этого он прибыл в Англию неожиданно для своих собратий, - 

продолжал Бен-Израиль. - Он явился с поднятой рукой, готовый карать и 

преследовать. Лицо его пылает гневом против нарушителей обетов, произно- 

симых при вступлении в их орден, и сыны Велиала трепещут перед ним. Ты, 

вероятно, и прежде слыхал его имя? 

- Да, оно мне очень знакомо, - отвечал Исаак. - Язычники говорят, что 

этот Лука Бомануар казнит смертью за каждый проступок против назарейско- 

го закона. Наши братья прозвали его яростным истребителем сарацин и жес- 

токим тираном сынов израильских. 

- Правильно дано это прозвище! - заметил Натанцелитель. - Других хра- 

мовников удается смягчить, посулив им наслаждения или золото, но Боману- 

ар совсем не таков: он ненавидит сладострастие, презирает богатство и 

стремится всей душой к тому, что у них называется венцом мученика. Бог 

Иаков да ниспошлет скорее этот венец ему и всем его сподвижникам! Этот 

гордый человек занес свою железную руку над головами сынов Иудеи, как 

древний Давид над Эдомом, считая убиение еврея столь же угодным богу, 

как и смерть сарацина. Он подвергает хуле и поношению даже целебность 

наших врачебных средств, приписывая им сатанинское происхождение. Пока- 

рай его бог за это! 

- И все-таки, - сказал Исаак, - я должен ехать в Темплстоу, хотя бы 

лик Бомануара пылал, как горнило огненное, семь раз раскаленное... 

Тут он наконец объяснил Натану, почему он так спешит. Раввин внима- 

тельно выслушал Исаака, выказал ему свое сочувствие и, по обычаю своего 

народа, разорвал на себе одежду, горестно сетуя: 

- О, дочь моя! О, дочь моя! О, горе мне! Погибла краса Сиона! Когда 

же будет конец пленению Израиля! 

- Ты видишь, - сказал ему Исаак, - почему мне невозможно медлить. 

Быть может, присутствие этого Луки Бомануара, их главного начальника, 

отвлечет Бриана де Буагильбера от задуманного злодеяния. Быть может, он 

еще отдаст мне мою возлюбленную дочь Ревекку. 

- Так поезжай, - сказал Натан Бен-Израиль, - и будь мудр, ибо муд- 

рость помогла Даниилу даже во рву львином. Однако, если окажется возмож- 

ным, постарайся не попадаться на глаза гроссмейстеру, ибо предавать 

гнусному посмеянию евреев - его любимое занятие и утром и вечером. Может 

быть, всего лучше было бы тебе с глазу на глаз объясниться с Буагильбе- 

ром - носятся слухи, будто среди этих окаянных назареян нет полного еди- 

нодушия... Да будут прокляты их нечестивые совещания, и да покроются они 

позором! Но ты, брат, возвратись ко мне, словно в дом отца твоего, и дай 

мне знать о своих делах. Я твердо надеюсь, что привезешь с собою и Ре- 

векку, ученицу премудрой Мириам, которую оклеветали эти нечестивцы: це- 

лебное действие ее лекарств они называли колдовством.