- Benedicite, сэр рыцарь! - сказал де Браси. - Прошу, не давай воли 

своему языку. Клянусь царицей небесной, я лучший христианин, чем ты и 

члены твоего братства. Недаром поговаривают, что в лоне святейшего орде- 

на рыцарей Сионского Храма водится немало еретиков, и сэр Бриан де Буа- 

гильбер из их числа. 

- Теперь нам не до молвы, - сказал храмовник, - подумаем лучше о том, 

как бы нам отстоять замок... Ну, что ты скажешь об этих подлых иоменах, 

как они дерутся на твоей стороне замка? 

- Дерутся как сущие дьяволы, - отвечал де Браси. - Великое множество 

их подступило к стенам под предводительством чуть ли не того самого плу- 

та, который выиграл приз в стрельбе из лука, - я узнал его рог и пере- 

вязь. Вот результат хваленой политики старого ФицУрса - ведь это он под- 

задоривал этих проклятых рабов бунтовать против нас. Если бы на мне не 

было непробиваемой брони, этот негодяй семь раз подстрелил бы меня так 

же хладнокровно, как матерого оленя. В каждую спайку моего панциря он 

попадал длиннейшей стрелой. Не носи я под панцирем испанской кольчуги, 

мне бы несдобровать. 

- Но вы все-таки удержали за собой позицию? - спросил храмовник. - Мы 

свою башню потеряли. 

- Это серьезная потеря! - сказал де Браси. - Под прикрытием этой баш- 

ни негодяи могут подступить к замку гораздо ближе. Если не смотреть за 

ними в оба, того и гляди они проберутся в какой-нибудь незащищенный угол 

или в забытое окошко и застанут нас врасплох. Нас так мало, что нет воз- 

можности оборонять каждый пункт. Люди и без того жалуются, что чуть 

только высунешься из-за стены, сейчас на тебя посыплется столько стрел, 

сколько не попадает в приходскую мишень под праздник. Вот и Фрон де Беф 

при смерти; стало быть, нечего ждать помощи от его бычьей головы и зве- 

риной силы. Как вы полагаете, сэр Бриан, не договориться ли нам в силу 

необходимости с этими мерзавцами, выдав им пленников? 

- Что? - воскликнул храмовник. - Выдать наших пленников и стать все- 

общим посмешищем? Какие доблестные вояки: сумели ночной порой напасть на 

беззащитных проезжих и взять их в плен, а среди бела дня не сумели защи- 

тить крепкий замок против скопища какихто бродяг и воров под предводи- 

тельством шутов да свинопасов! Стыдись подавать подобные советы, Морис 

де Браси. Пусть этот замок обрушится на меня и похоронит мое тело и мой 

позор, прежде чем я соглашусь на такую низкую и бесславную сделку. 

- Ну что же, пойдем защищать стены, - молвил де Браси беспечно. - Еще 

не родился тот человек, будь он хоть турок или храмовник, который бы 

меньше меня ценил жизнь. Но, надеюсь, нет ничего позорного в том, что 

мне хотелось бы иметь теперь под рукой человек сорок бойцов из моей 

храброй дружины. О мои бравые копьеносцы! Если бы вы знали, как туго 

приходится сегодня вашему начальнику, то я бы скоро увидел свое знамя 

над вашими пиками! И тогда мы мигом бы справились с этими подлыми бун- 

товщиками! 

- Мечтать можешь о чем угодно, - сказал храмовник, - но подумай, как 

бы получше наладить оборону с теми воинами, которые у нас налицо. Это 

большею частью слуги барона Фрон де Бефа, заслужившие ненависть местного 

населения тысячью дерзких поступков. 

- Тем лучше, - сказал де Браси, - значит, эти рабы будут защищаться 

до последней капли крови, лишь бы ускользнуть от мщения крестьян. Идем 

же и будем драться, Бриан де Буагильбер. Останусь ли я жив или умру - 

увидишь, что сегодня поведение Мориса де Браси будет достойно родовитого 

и благородного дворянина. 

- По местам! - воскликнул храмовник. 

И оба пошли на стены, чтобы сделать все возможное для обороны крепос- 

ти. Они оба считали, что наиболее опасным пунктом были ворота напротив 

той передовой башни, которой успел овладеть неприятель. Правда, эта баш- 

ня отделялась от самого замка глубоким рвом, наполненным водою, и осаж- 

дающим нельзя было иначе подступиться к стенам и атаковать ворота, как 

преодолев это препятствие. Тем не менее и храмовник и де Браси полагали, 

что если осаждающие будут действовать по тому плану, который уже обнару- 

жил их предводитель, то они при помощи отчаянного натиска постараются 

привлечь к этому пункту главные силы защитников замка, а тем временем 

примут все меры, чтобы использовать малейшую оплошность обороняющихся в 

других местах. Ввиду малочисленности защитников замка рыцари могли 

только расставить по всем стенам часовых, чтобы они в случае неожиданно- 

го нападения немедленно подняли тревогу. Было решено, что де Браси зай- 

мется обороной ворот против передовой башни, а храмовник наберет человек 

двадцать в резерв, готовых защитить любое место замка, которое окажется 

под угрозой нападения. 

Утрата передовой башни ухудшила положение осажденных еще и потому, 

что, хотя стены замка были гораздо выше этой башни, осажденные не могли, 

как прежде, определить движение неприятеля. Разбросанные по лугу деревья 

и кустарники так близко подходили к боковым воротам башни, что осаждаю- 

щие имели возможность незаметно для противника провести туда сколько 

угодно людей. Поэтому де Браси и храмовник не могли предугадать, где 

именно развернется главное наступление, и их воины, несмотря на свою от- 

вагу, все время находились под гнетом тревожной неизвестности, как всег- 

да бывает, когда люди, окруженные врагами, не знают ни времени нападе- 

ния, ни способов атаки, подготовляемой неприятелем. 

Между тем властелин осажденного замка лежал на смертном одре, испыты- 

вая телесные и душевные муки. У него не было обычного утешения всех хан- 

жей того суеверного времени, надеявшихся заслужить прощение и искупить 

свои грехи щедрыми пожертвованиями на церковь и этим способом притупить 

свой страх. И хотя купленное таким путем успокоение было не более похоже 

на душевный мир, следующий за искренним раскаянием, чем сонное оцепене- 

ние от опиума похоже на здоровый и натуральный сон, все-таки такое сос- 

тояние духа было легче переносить, нежели угрызения пробудившейся совес-