ледствия. Его настойчивые требования ехать быстрее вызвали недовольство 

проводников. Эти нанятые для охраны саксы были далеко не чужды 

свойственному их национальности пристрастию к покою и сытной еде, за что 

норманны и прозвали их лентяями и обжорами. Согласившись сопровождать 

Исаака в надежде полакомиться на его счет, они были в высшей степени ра- 

зочарованы, когда оказалось, что тот нигде не позволяет останавливаться. 

Они протестовали против быстрой езды и опасения загнать лошадей. В конце 

концов Исаак совсем поссорился с ними из-за количества вина и пива, ко- 

торое они поглощали при каждой трапезе. Таким образом, когда действи- 

тельно наступила тревожная минута и опасения Исаака, казалось, начали 

сбываться, он был покинут недовольными наемниками, на защиту которых по- 

лагался, не позаботясь, однако, расположить их в свою пользу. 

Именно в это время, как уже известно читателю, Исаака догнал Седрик, 

а вслед за тем они все вместе попали в руки де Браси и его товарищей. 

Сначала никто не обратил внимания на конные носилки. Однако де Браси в 

поисках леди Ровены вздумалось заглянуть в них. Каково же было его удив- 

ление, когда вместо леди Ровены там оказался раненый рыцарь! Думая, что 

он взят в плен саксонскими разбойниками, и надеясь на популярность свое- 

го имени среди саксонцев, Айвенго поспешил назвать себя. 

Строгие понятия о рыцарской чести, никогда окончательно не покидавшие 

де Браси, несмотря на все его легкомыслие и распущенность, запрещали ему 

совершить какое-либо насилие над рыцарем, находившимся в беспомощном 

состоянии. Точно так же он не мог предать его во власть Фрон де Бефа, 

зная, что тот не задумается при первом удобном случае умертвить челове- 

ка, имевшего право на его поместье. Но в то же время у де Браси не хва- 

тило великодушия отпустить на волю своего соперника. Тем более что и по 

поведению леди Ровены на турнире и еще раньше, по слухам об изгнании 

Седриком сына из дома, он знал о предпочтении, оказываемом леди Ровеной 

Айвенго. 

Итак, де Браси оказался способным лишь к чему-то среднему между доб- 

ром и злом. Он приказал двум из своих слуг ехать по обеим сторонам носи- 

лок и никого не подпускать к ним. Если к ним будут приставать с расспро- 

сами, хозяин велел им говорить, что это пустые носилки леди Ровены, в 

которые положили одного из их товарищей, раненного во время свалки. По 

приезде в Торкилстон, пока храмовник и Фрон де Беф были поглощены своими 

делами, один - устремив свое внимание на деньги Исаака, а другой - на 

его дочь, слуги Мориса де Браси отнесли Айвенго, продолжая называть его 

раненым товарищем, в одну из отдаленных комнат замка. То же объяснение 

дали они и хозяину дома, когда он потребовал, чтобы они шли на стены и 

приняли участие в защите замка. 

- Раненый товарищ! - воскликнул барон в великом изумлении и гневе. - 

Не удивительно, что мужики и иомены отваживаются осаждать баронские зам- 

ки, а шуты и свинопасы дерзают присылать дворянам вызовы, коли воины 

превращаются в сиделок при больных, а бойцы из вольной дружины нанимают- 

ся стеречь умирающего в ту минуту, когда замок в осаде! Ступайте на сте- 

ны, проклятые лентяи! - крикнул он таким громовым голосом, что грозное 

эхо прокатилось под сводчатым потолком. - Я вам говорю, по местам! Не то 

я все кости вам переломаю этой дубиной. 

Слуги угрюмо отвечали, что и сами рады идти на стены, лишь бы Фрон де 

Беф взялся оправдать их перед хозяином, который приказал им ухаживать за 

умирающим. 

- За умирающим, мошенники! - кричал Фрон де Беф. - Говорю вам: мы все 

превратимся в умирающих, если не примемся за дело как следует! Я сейчас 

пришлю вам смену - приставлю другую сиделку к вашему презренному товари- 

щу. Эй, Урфрида! Проклятая старуха! Эй, саксонская ведьма! Не слышишь, 

что ли? Ступай, ухаживай за раненым негодяем, раз за ним непременно ну- 

жен уход, а эти плуты пусть возьмутся за оружие! Вот вам два арбалета, 

молодцы, и к ним вороты и стрелы. Становитесь у бойницы и смотрите, что- 

бы каждый выстрел попадал в саксонскую башку! 

Слуги де Браси, скучавшие в бездействии, с радостью отправились на 

свои посты, а забота о раненом Айвенго была возложена на Урфриду, или 

Ульрику. Но она в это время терзалась такими жгучими воспоминаниями, бы- 

ла так поглощена сознанием пережитых обид и надеждой на мщение, что 

очень охотно передала Ревекке обязанность присматривать за раненым. 

Глава XXIX 

О воин доблестный, взойди на башню, 

Взгляни на поле, расскажи о битве. 

Шиллер, "Орлеанская дева" 

Минуты серьезной опасности нередко совпадают с минутами сердечной 

откровенности. Душевное волнение заставляет нас забыть об осторожности, 

и мы обнаруживаем такие чувства, которые в более спокойное время поста- 

рались бы скрыть, если не в силах вовсе подавить их. Очутившись опять у 

постели Айвенго, Ревекка сама удивилась той острой радости, которую ощу- 

тила при этом, несмотря на всю опасность их положения. Нащупывая его 

пульс и спрашивая о здоровье, она дотрагивалась до него так нежно и го- 

ворила так ласково, что невольно обнаружила гораздо более горячее учас- 

тие, чем сама того хотела. Голос ее прерывался, и рука ее дрожала, и 

только холодный вопрос Айвенго: "Ах, это вы, любезная девица?" - заста- 

вил ее прийти в себя и вспомнить, что испытываемое ею чувство никогда не 

может стать взаимным. Чуть слышный вздох вырвался из ее груди. Однако 

дальнейшие вопросы о его здоровье она задавала уже тоном спокойной друж- 

бы. 

Айвенго поспешил ответить, что чувствует себя прекрасно, гораздо луч- 

ше, чем мог ожидать. 

- И все благодаря твоему искусству, милая Ревекка! - прибавил он. 

"Он назвал меня милой Ревеккой, - подумала про себя девушка, - но та- 

ким равнодушным и небрежным тоном, что он не подходит к этому слову. Его 

боевой конь или охотничья собака для него дороже презренной еврейки!" 

- Мой дух страждет, добрая девушка, - продолжал Айвенго, - от тревоги