плечо Гордона. - Возможно, ей понадобится какое-то время, чтобы 

привыкнуть к тебе, но наберись терпения. В ее чувствах не 

сомневайся. Она очень долго ждала - здесь, вдали от своего 

королевства. - Множество раз государственные дела требовали ее 

вмешательства, но она оставалась здесь. Игнорировала послания с 

Фомальгаута и не слушала меня. Единственная надежда, что тебя она 

будет слушать. Скажи ей, Гордон. Скажи, что она должна вернуться 

к себе. 

- Так плохо идут дела? 

- Всегда плохо, когда руководитель государства отсутствует. Она, 

правда, ничего не рассказывает, но послания с Фомальгаута шли 

сначала под грифом "срочно", теперь - "сверхсрочно". Поговоришь с 

ней? 

- Конечно, - ответил Гордон, радуясь, что новые заботы вытесняют 

его собственные проблемы. 

- Прекрасно, - сказал Зарт Арн, беря его под руку. - Смелее, друг 

мой. Не забудь - она знает тебя по моим рассказам. И никак не 

ожидает увидеть Аполлона. Он так посмотрел на Гордона, что тот не 

смог сдержать улыбки. 

- Спасибо тебе, друг, - с чувством сказал Гордон. 

Она ждала его в маленькой комнате с окнами на запад. Снежные 

пики, казалось, были облиты жидким золотом, а ущелья погружены в 

пурпурную тень. Зарт Арн проводил Гордона только до двери. В 

комнате стояла тишина. Лианна повернулась от окна и Гордон застыл 

на месте, не в силах двинуться или заговорить. Она была столь же 

прекрасна, как и в его воспоминаниях: тоненькая, грациозная 

фигурка, чудесные золотистые волосы с пепельным оттенком, серые, 

ясные глаза. Что произошло в сердце Гордона, выразить словами 

нельзя; но он только теперь по настоящему осознал, что все 

происходящее - правда. 

- Лианна, - прошептал он. - Лианна... 

- Вы... Джон Гордон... 

Она устремилась к нему, пристально вглядываясь в лицо, как-бы 

выискивая знакомые черты. Ему хотелось раскрыть ей объятия, 

прижать к груди, расцеловать со всей силой того чувства, которое 

он накопил за долгие месяцы одиночества, но... Он не посмел. 

Остался стоять, несчастный и неподвижный, тогда как она 

приближалась к нему, напряженно всматриваясь в лицо. Затем 

остановилась, впустила глаза. Губы ее дрожали. 

- Вы шокированы? - спросил Гордон. 

- Зарт Арн описал вас довольно точно. 

- И я кажусь вам... 

- Нет, - живо возразила она, вновь устремляя на него взгляд своих 

серых глаз. На губах ее появилась ласковая улыбка. - Прошу вас, 

не думайте об этом. Если бы я увидела вас впервые - действительно 

впервые, - то нашла бы вас очень привлекательным. - Она мотнула 

головой. - Я хочу сказать, что ты оно и есть, но не в этом дело. 

Нужно, чтобы я снова привыкла к вам. Конечно, - добавила она, не 

отводя от него взгляда, - если ваши чувства ко мне не изменились. 

- О нет, - простонал Гордон. - Нет, конечно, не изменились. 

И положил ей руки на плечи. Она не отстранилась, но и не сделала 

встречного движения. Неуверенно улыбнулась и повторила то, что он 

уже слышал от Зарт Арна: 

- Наберитесь терпения. 

- Да, разумеется. - Он убрал руки, стараясь скрыть разочарование, 

и медленно пошел к окну. Сияющие вершины уже погрузились в тень, 

ледники окрасились глубокой голубизной, на небе проступали первые 

звезды, Гордон ощутил печаль, столь же холодную и безутешную, как 

ветер, пролетающий над этими ледниками. - Зарт Арн сказал, что у 

вас неприятности. 

Она сделала пренебрежительный жест. 

- Ничего. Он хочет, чтобы вы уговорили меня вернуться, правда? 

- Да. 

- Я так и сделаю. Завтра же. Но только с одним условием... - Она 

вновь приблизилась. В последних лучах уходящего дня лицо казалось 

бледным и резко очерченным, как на камее. - Вы полетите со мной. 

Гордон молча смотрел на нее. Она коснулась его руки и сказала 

тихонько: 

- Я вас обидела, да? Но я не хотела, действительно не хотела. Вы 

меня прощаете? 

- Конечно, Лианна. 

- Тогда мы летим вместе. Немного времени - вот все, что я прошу. 

- Хорошо, - сказал Джон Гордон. - Я полечу. "Полечу, - подумал он 

гневно, - и если нужно, чтобы я завоевал тебя вновь, я это 

сделаю. И, клянусь, ты забудешь, что было когда-то время, когда я 

выглядел по-другому". 

3 

Королевский крейсер, на носу которого сверкала эмблема 

Фомальгаута - Белое Солнце, - медленно поднимался над величайшим 

городом грядущей Земли, полным пространства и столь прекрасным, 

что захватывало дух. На каждом перекрестке густой дорожной сети 

высились гигантские светящиеся колонны. В желтом солнечном свете 

носились странные для взгляда Гордона перевернутые конусы - 

обычное теперь средство воздушного сообщения, - а офицеры службы 

движения строго следили за ними с высоты своих антигравитационных 

башен. Звездолет уходил от всего этого ввысь, чтобы окунуться в 

свою родную стихию - безбрежный и бездонный океан пространства, 

омывающий редкие звездные острова. Золотая искорка Солнца и 

древняя зеленая планета, с которой некогда началось завоевание 

Вселенной, растаяли в черноте космоса. Обильная россыпь звезд 

вновь предстала перед Джоном Гордоном во всей своей роскоши и 

наготе. 

"Ничего удивительного, - думал он, - что я, познав это 

великолепие, задыхался в тесном мирке ХХ века". В бескрайних 

просторах Галактики центры звездных королевств блистали всеми 

цветами радуги - рубиновым, золотым, изумрудным, бирюзовым - или 

сверкали бриллиантами чистейшей воды. Королевства Лиры и Лебедя, 

Кассиопеи и Полярной звезды. Столица Среднегалактической империи 

- Канопус. Огни звезд Скопления Геркулеса отмечали столь же 

многочисленные Баронства. Крейсер мчался на запад, к Фомальгауту, 

а на южной стороне небосвода блистало лучами звездного пламени 

созвездие Ориона. Далеко к северу чернело пятно Облака, в центре 

которого пряталась Талларна, укрощенная и миролюбивая. 

Когда корабль менял курс, огибая опасное пылевое скопление, 

Гордон обратил внимание на Магеллановы Облака, состоящие из еще 

не обследованных звезд. Они были подобны островам в космической