- Разве так несут охрану, негодяи? - строго спросил центурион. Глубокая тишина наступила в проходе ворот. - Так стерегут, лентяи? 

И с этими словами он ударил жезлом одного из спавших на скамьях легионеров, который поднялся медленнее, чем его товарищ, и опоздал занять место в строю. 

- А ты, - прибавил он, обращаясь к начальнику, стоявшему в сильном смущении на левом фланге ряда, - а ты, Ливии, очень плохо исполняешь свои обязанности и не следишь за дисциплиной; я лишаю тебя звания начальника этого поста, подчиняйся теперь Луцию Мединию, командующему новым отрядом, который я сам привел для усиления охраны этих ворот. Гладиаторы, - добавил тут же центурион, - угрожают восстанием, которое, как удостоверяют гонцы Сената, может оказаться очень серьезным. Поэтому надо опустить решетку, запереть ворота, быть настороже, как во время войны, расставить часовых. 

В то время, как новый начальник поста распределял в Две шеренги своих двадцать четыре человека, центурион повернулся к Спартаку и Эномаю и спросил их, нахмурив брови: 

- Вы гладиаторы? 

- Гладиаторы, - твердым голосом ответил Спартак, с трудом скрывая тревогу и отчаяние. 

- Из школы Лентула, конечно? 

- Ты ошибаешься, доблестный Попилий, - возразил Спартак, - мы на службе у префекта Меция Либеона. 

- Ты меня знаешь? - спросил центурион Спартака. 

- Я видел тебя много раз в доме нашего господина. 

- В самом деле, - сказал Попилий, вглядываясь в обоих гладиаторов. В наступившей уже темноте он мог разглядеть лишь их гигантские фигуры, но не мог различить их черты, - в самом деле, мне кажется... 

- Мы два германца, специально назначенных на службу к благородной матроне Лелии Домиции, супруге Меция, носилки которой мы всегда сопровождаем. 

Спартак за четыре года жизни в Капуе привлек в Союз угнетенных несколько гладиаторов, принадлежавших к патрицианским семьям города, и поэтому очень хорошо знал двух гладиаторов - германцев гигантского роста, которые были собственностью префекта Меция Либеона. Пользуясь темнотой, он ухватился за эту хитрость, она открывала ему путь к спасению. 

- Верно! - сказал центурион. - Ты говоришь правду!.. Теперь я вас узнаю... 

- Даже.., представь себе.., я вспоминаю, что тебя встречал, - заметил Спартак с невинным видом, - в полночь у входа в дом трибуна Тита Сервилиана, куда мы двое провожали Домицию на носилках. Да, эти таинственные ночные поездки нашей госпожи так часты, что... 

- Молчи ты, ради твоих варварских богов, грязный варвар! - воскликнул Попилий, которому пришлось далеко не по вкусу то, что в присутствии легионеров говорили в таком духе о далеко не безупречном поведении жены префекта. 

И спустя мгновение, в течение которого оба гладиатора не могли удержаться от вздоха удовлетворения, центурион спросил Спартака: 

- А откуда вы идете теперь? 

Спартак на миг растерялся, но потом естественным тоном ответил: 

- Из Куманской виллы нашего господина, куда мы провожали транспорт драгоценной утвари. 

Помолчав минуту, центурион спросил гладиаторов: 

- А вы ничего не знаете об этом восстании, задуманном в школе Лентула Батиата? 

- А откуда нам знать об этом? - ответил Спартак тоном простодушного человека, которому неприятно говорить о непонятных для него вещах. - Если бы задорные и буйные ученики Лентула решились на какое-либо сумасбродство, то они, конечно, не пришли бы говорить об этом с нами; ведь они завидуют нашему счастью. Нам очень хорошо у нашего превосходного господина. 

Это было правдоподобно, и слова Спартака были настолько естественны, что они убедили центуриона. 

Однако он счел нужным сказать: 

- Хотя я не верю в восстание гладиаторов, но мой долг принять все зависящие от меня меры предосторожности. Поэтому я вам приказываю сдать мечи... Все-таки вы, гладиаторы, подлые люди, способны на все... Подайте сюда ваши мечи!.. 

При этом приказе вспыльчивый и неосторожный Эномай едва не сделал напрасными все усилия Спартака и не разрушил все безвозвратно. 

Рука германца яростно схватилась за обнаженный уже меч, когда Спартак, взявши его меч за лезвие правой рукой и в то же время левой рукой извлекая из ножен свой собственный - почтительно подал оба меча центуриону; при этом он, чтобы помешать Эномаю разразиться какой-либо вспышкой, поспешил сказать: 

- Ты нехорошо делаешь, Попилий, сомневаясь в нас, и едва ли за твое недоверие префект, наш господин, будет тебе благодарен. Во всяком случае, вот тебе наши мечи и позволь нам вернуться в дом Меция. 

- В том, что я сделал, презренный гладиатор, я отдам отчет твоему господину, а теперь убирайтесь оба отсюда! 

Спартак сжал правую руку дрожавшего от ярости Эномая и, поклонившись центуриону, вошел в город вместе с германцем. 

По мере того как оба гладиатора продвигались по Албанской улице, где царило необычайное движение, они все более убеждались, что план их провалился, что несмотря на все усилия, они слишком поздно попадут в школу гладиаторов. 

Едва отойдя от ворот на выстрел из лука, они бегом помчались к школе Лентула Батиата. 

Это заведение находилось в одном из наиболее отдаленных кварталов города, у самой городской стены. 

Оно состояло из многочисленных строений, мало отличавшихся друг от друга внешним видом. Все эти группы строений, имея одинаковое назначение, были одинаково разделены на четыре части обширными внутренними дворами, в центре которых гладиаторы упражнялись, когда не было дождя; в дождливую погоду они занимались гимнастикой и фехтованием в специально для этого приспособленных залах. 

В четырех частях каждого строения в длиннейшие коридоры выходил бесконечный ряд маленьких комнат, каждая из которых едва могла вмещать одного человека, и внутри этих клетушек на ложах из сухих листьев или соломы спали гладиаторы. 

В каждом строении кроме зал для фехтования имелась небольшая зала, отведенная под склад гладиаторского оружия. В этих залах, запиравшихся железными решетками и прочными массивными дверями из дуба, хранились мечи, щиты, ножи и трезубцы, - словом, всякое оружие, которым ланиста должен был снабжать своих гладиаторов, когда они шли в амфитеатры.