- Гляди на весло6, - сказал один из гладиаторов, увидя эфиопку-рабыню, которая внесла вино. 

Когда она ушла, гладиатор-галл сказал на ломаном латинском языке: 

- В конце концов мы здесь одни и можем говорить свободно, не затрудняя себя условным языком, которому я, недавно только примкнувший к вам, не научился еще как следует; итак, я спрашиваю без всяких фокусов, увеличивается ли число сторонников? Когда мы сможем, наконец, подняться, вступить серьезно в бой и показать нашим высокомерным господам, что мы так же храбры, как они, и даже храбрее их?.. 

- Ты слишком спешишь, Брезовир, - возразил Крикс, улыбаясь, - ты слишком спешишь и горячишься. Число сторонников Союза растет изо дня в день, число защитников святого дела увеличивается с каждым часом, с каждым мгновением.., так, например, сегодня же вечером в час первого факела, в лесу, посвященном богине Фуррине, по ту сторону Сублицийского моста, между Авентинским и Яникульским холмами будут приняты в члены нашего Союза с соблюдением предписанного обряда еще одиннадцать верных и испытанных гладиаторов. 

- В лесу богини Фуррины, - сказал пылкий Брезовир, - где еще стонет среди листвы дубов неотмщенный дух Кая Гракха, благородной кровью которого ненависть патрициев напитала эту священную заповедную почву; в этом именно лесу нужно собираться и объединяться угнетенным для того, чтобы завоевать себе свободу. 

- Что касается меня, то я, - сказал один из гладиаторов, по происхождению самнит, - не дождусь часа, когда вспыхнет восстание; не потому, что я очень верю в благополучный его исход, а потому что мне не терпится схватиться с римлянами и отомстить за самнитов и марсийцев, погибших в священной гражданской войне. 

- Ну, если бы я не верил в победу нашего правого дела, я бы, конечно, не вошел бы в Союз угнетенных. 

- А я вошел в Союз потому, что обречен умереть, и предпочитаю пасть на поле сражения, чем погибнуть в цирке. 

В этот момент один из гладиаторов уронил свой меч. Он нагнулся, чтобы поднять его и вдруг воскликнул: 

- Под ложем кто-то есть! 

Ему показалось, что он увидел там чью-то ногу и край зеленой тоги. При восклицании гладиатора все в волнении вскочили. Крикс тотчас воскликнул: 

- Гляди на весло! Брезовир и Торкват пусть прогоняют насекомых1, а мы изжарим рыбу2. 

Два гладиатора, исполняя приказ, стали у двери, беззаботно болтая друг с другом; остальные, мигом подняв ложе, обнаружили под ним съежившегося молодого человека лет тридцати. Схваченный четырьмя сильными руками, он начал сразу молить о пощаде. 

- Ни звука, - приказал ему тихим и грозным голосом Крикс, - и ни одного движения, или ты умрешь! 

И блеск десяти мечей предупредил несчастного, что если он только попытается подать голос, то в один миг отправится на тот свет. 

- А!.. Это ты, сабинский торговец зерном, оставляющий на столах сестерции без счета? - спросил Крикс, глаза которого налились кровью и мрачно сверкали. 

- Поверьте мне, доблестные люди, я не... - начал тянуть молодой человек, похолодев от ужаса. 

- Молчи, трус! - прервал его один из гладиаторов и сильно ударил ногой. 

- Эвмакл, - сказал с укором в голосе Крикс, - обожди... Надо, чтобы он заговорил и сказал нам, что его привлекло сюда и кем он был послан. 

И тотчас же он обратился к мнимому торговцу зерном: 

- Итак, не для спекуляции зерном, а для шпионажа и предательства... 

- Клянусь высокими богами.., мне поручил... - сказал прерывистым и дрожащим голосом несчастный. 

- Кто ты?.. Кто тебя послал сюда?.. 

- Сохраните мне жизнь.., и я вам скажу все.., но ради милосердия.., из жалости сохраните мне жизнь! 

- Это мы решим после.., а пока говори. 

- Мое имя Сильвий Кордений Веррес.., я грек., бывший раб.., теперь вольноотпущенник Кая Верреса. 

- А! Так ты по его приказу пришел сюда? 

- Да, по его приказу. 

- А что мы сделали Каю Верресу? И что заставляет его шпионить за нами и доносить на нас?.. Ведь если он хотел знать цель наших тайных сборищ, то, очевидно, собирался затем донести на нас Сенату. 

- Не знаю.., этого я не знаю, - сказал, не переставая дрожать, отпущенник Кая Верреса. 

- Не притворяйся... Не строй перед нами дурака... Если Веррес мог поручить тебе такое деликатное и опасное дело, это означает, что он тебя счел способным довести его до конца. Итак, говори и скажи нам все, что тебе известно, так как мы не простим тебе отпирательства. 

Сильвий Кордений понял, что с этими людьми шутить нельзя, что смерть всего в нескольких шагах от него; как утопающий хватается за соломинку, он решился, прибегнув к откровенное! и, попытаться спасти свою жизнь. 

И он рассказал все, что знал. 

Кай Веррес, узнав в триклинии Катилины, что существовал союз гладиаторов для организации восстания против Рима, не мог поверить, что эти храбрые, презирающие смерть люди так легко отказались от предприятия, в котором они ничего не теряли, а могли выиграть все. Он не поверил словам Спартака, который в тот вечер в триклинии Катилины высказал решение бросить всякую мысль о восстании. Напротив, Кай Веррес был убежден, что заговор продолжал втайне усиливаться и расширяться и что в один прекрасный день гладиаторы сами, без содействия патрициев, поднимут знамя восстания. 

После продолжительных размышлений, как лучше всего поступить в данном случае, Кай Веррес, очень жадный на деньги и считавший, что все средства хороши и допустимы, лишь бы нажиться, решил устроить слежку за гладиаторами, овладеть всеми нитями их заговора и донести сенату: он надеялся в награду за это получить крупную сумму денег или управление провинцией, где он мог бы стать богачом, законно грабя жителей, как это обыкновенно делали квесторы, преторы и проконсулы: 

- не было случая, чтобы жалобы угнетаемых когда-либо взволновали продажный и всегда готовый к подкупам римский Сенат. 

Чтобы добиться своей цели Веррес с месяц тому назад поручил своему преданному отпущеннику и верному слуге Сильвию Кордению следить за гладиаторами и разузнавать все их планы. 

Кордений в течение месяца терпеливо посещал все притоны и дома терпимости, кабаки и харчевни в наиболее бедных районах Рима, где чаще всего собирались гладиаторы; беспрестанно подслушивая, он собрал некоторые улики и в конце концов пришел к заключению, что в отсутствие Спартака руководителем заговора, если такой действительно существовал, был Крикс. Поэтому он стал следить за Криксом, и так как галл часто посещал харчевню Венеры Либитины, то Сильвий Кордений в течение шести или семи дней приходил туда, иногда даже два раза в день; и когда он узнал, что в этот вечер состоится собрание начальников групп, на котором будет Крикс, он решился на хитрость - спрятаться под обеденным ложем в тот момент, когда приход гладиаторов отвлечет внимание Лутации Одноглазой.