- Послушай, Том, а ты знаешь, какой нынче день? 

Том быстро перебрал в уме все дни недели и вскинул на Гека испуганные глаза: 

- Ой! А мне и в голову не пришло, Гек! 

- Вот в мне тоже, а тут сразу вспомнилось, что нынче пятница. 

- Ох ты черт, ну как тут убережешься? Вот могли бы влопаться, если бы начали такое дело в пятницу. 

- Могли бы! Скажи лучше - наверняка влопались бы. Бывают, может, счастливые дни, да только не пятница. 

- Всякий дурак знает. Не ты первый выдумал. 

- А я разве говорил, что я? Да мало того, что пятница, я нынче видел препаршивый сон - крысы снились. 

- Да что ты! Это уже обязательно к несчастью. Дрались они? 

- Нет. 

- Ну, тогда еще ничего, Гек. Если они не дерутся, то это просто так, вообще не к добру. Нам только надо держать ухо востро и остерегаться беды. Сегодня мы больше копать не станем, будем играть. Ты слыхал про Робин Гуда? 

- Нет. А кто такой Робин Гуд? 

- Ну как же, он был самый замечательный человек во всей Англии и всех главней. Он был разбойник. 

- Ох, здорово, вот бы мне. А кого он грабил? 

- Ну равных там богачей, королей, шерифов и епископов. А бедных он никогда не трогал. Он их любил. Всегда с ними делился поровну. 

- Вот, должно быть, молодец был. 

- Ну еще бы. Он был всех на свете благородней, Гек. Таких людей теперь нет, вот что я тебе скажу. Он мог одной левой побить кого угодно в Англии и за полторы мили попадал из тисового лука в десятицентовую монету. 

- А что такое тисовый лук? 

- Не знаю. Какой-то там особенный лук. А если попадал не в середину, а в край монетки, то садился и плакал, ругался даже. Вот мы и будем играть в Робин Гуда - самая благородная игра. Я тебя научу. 

- Давай. 

И они весь день играли в Робин Гуда, время от времени с тоской поглядывая на старый дом с привидениями и разговаривая о том, что будут там делать завтра. Как только солнце начало склоняться к западу, они побрели домой, пересекая длинные тени деревьев, и скоро скрылись в лесу на Кардифской горе. 

В субботу, вскоре после полудня, мальчики опять пришли к сухому дереву. Они посидели в тени, куря и болтая, потом покопались немного в последней по счету яме, без особенной надежды, только из-за того, что, по словам Тома, бывали такие случаи, когда люди не дороются каких-нибудь шести дюймов, бросят клад, а потом придет кто-нибудь, копнет лопатой и выроет его. На этот раз им, однако, не повезло, и, взвалив на плечи лопаты, они ушли, сознавая, что отнеслись к делу не как-нибудь, а добросовестно проделали все, что полагается искателям клада. 

Когда мальчики подошли к старому дому, то мертвая тишина, разлитая под палящим солнцем, показалась им такой странной и жуткой, а самое место таким заброшенным и безлюдным, что они не сразу отважились войти в дом. Подкравшись на цыпочках к двери, они боязливо заглянули внутрь. Они увидели заросшую сорной травой комнату без полов, с обвалившейся штукатуркой, старый-престарый очаг, зияющие окна, развалившуюся лестницу; и везде пыльные лохмотья паутины. Они вошли тихонько, с сильно бьющимся сердцем, переговариваясь шепотом, ловя настороженным ухом малейший звук и напрягая каждый мускул, - на тот случай, если вдруг понадобится отступать. 

Через некоторое время они настолько освоились, что почти перестали бояться. С любопытством и недоверчивостью разглядывали они все кругом, восхищаясь собственной смелостью и удивляясь ей. Потом им захотелось поглядеть, что делается наверху. Это затрудняло отступление, но они подзадоривали друг друга и в конце концов, как и следовало ожидать, побросали лопаты в угол и полезли на лестницу. Наверху было то же запустение. В одном углу они нашли чулан, с виду очень заманчивый и таинственный, однако их надежды были обмануты - в чулане ровно ничего не оказалось. Теперь они совсем расхрабрились и собрались уже сойти с лестницы и приняться за работу, как вдруг... 

- Ш-ш! - сказал Том. 

- Что такое? - прошептал Гек, бледнея от страха. 

- Ш-ш!... Вот оно!... Слышишь? 

- Да!... Ой, бежим скорей! 

- Тише! Не шевелись! Идут сюда, прямо к двери. 

Мальчики растянулись плашмя на полу и, глядя в круглые дырки от сучков, стали ждать, замирая от страха. 

- Остановились... Нет, идут... Вот они. Перестань шептать, Гек. Господи, хоть бы поскорей кончилось! 

Вошли двое мужчин. Каждый из мальчиков подумал про себя: "Это глухонемой старик испанец, который был раза два у нас в городе, а другого я никогда еще не видел". 

"Другой" был нечесаный, немытый оборванец с очень неприятным лицом. Испанец кутался в плащ; у него были густые белые бакенбарды; длинные седые волосы падали на плечи изпод шляпы; на нем были зеленые очки. Когда они вошли в дом, "другой" говорил что-то испанцу тихим голосом; они уселись на полу, лицом к двери, прислонившись к стене, и тот, "другой", все говорил что-то. Он держался теперь не так осторожно, и его слова доносились до мальчиков явственнее. 

- Нет, - сказал он, - думал я об этом деле, и мне оно не нравится. Опасно очень. 

- Опасно! - проворчал "глухонемой" к великому изумлению мальчиков. - Слюнтяй! 

От этого голоса мальчиков бросило в дрожь: то был голос индейца Джо! Некоторое время внизу молчали. Потом Джо сказал: 

- Уж какое было опасное то, последнее дело. А ведь обошлось. 

- Там совсем другое. Это было дальше вверх по реке, и ни одного дома рядом. Никто и не узнает, что мы приложили там руку, раз не вышло ничего. 

- Ну ладно, уж чего опаснее таскаться сюда днем. Всякий, кто нас увидит, почует, что дело нечисто. 

- Это я знаю. Да ведь не нашлось другого места, где спрятаться. Я и то хочу уйти из этого сарая. Вчера еще хотел, только нечего было и думать, - проклятые мальчишки все вертелись тут на горе, на самом виду. 

"Проклятые мальчишки" опять затряслись от страха, пораженные этим замечанием, и подумали: какое счастье, что они решили подождать один день, вспомнив про пятницу. В душе они жалели, что не подождали целый год.