Каждый день, выслушивая благодарность Мэфа Поттера, Том радовался, что сказал правду, и каждую ночь раскаивался, что не сумел держать язык за зубами. 

Половину времени Том боялся, что индейца Джо никогда не поймают, а другую половину боялся, что поймают. Он твердо знал, что только тогда вздохнет свободно, когда этот человек умрет и он своими глазами увидит его труп. 

За поимку преступника была назначена награда, обыскали всю округу, но индейца Джо так и не нашли. Из Сент-Луи прибыл один из всеведущих и внушающих изумление чудотворцев - полицейский сыщик, - прибыл, произвел розыски, покачал головой, сделал глубокомысленное лицо и добился, разумеется, блестящих успехов, как это водится у людей его профессии. Иными словами, он "напал на след". Но ведь "след" не вздернешь на виселицу за убийство; и после того как сыщик побывал у них и уехал восвояси, положение Тома нисколько не изменилось: он чувствовал себя в такой же опасности, как и прежде. 

Но дни шли за днями, и с каждым днем мальчики понемногу забывали о тяготевшей над ними угрозе. 

ГЛАВА XXV 

В жизни каждого настоящего мальчишки наступает время, когда его обуревает неистовое желание найти зарытый клад. 

В один прекрасный день такое желание напало и на Тома. Он отправился разыскивать Джо Гарпера, но безуспешно. Он побежал к Вену Роджерсу, но тот ушел ловить рыбу. Случайно ему попался навстречу Гек Финн, Кровавая Рука. Гек тоже мог пригодиться. Том отвел его в укромное место и доверил ему свой план. Гек был не прочь. Гек всегда был не прочь участвовать в любой затее, лишь бы она сулила развлечение и не требовала капитала, - потому что, хотя и говорится, что время - деньги, времени у Гека было девать некуда. 

- Где же мы будем копать? - спросил Гек. 

- Да где угодно. 

- Как, разве клады везде зарыты? 

- В том-то и дело, что не везде. Они бывают зарыты в каком-нибудь укромном месте - когда на острове, когда в гнилом сундуке под засохшим деревом - там, куда тень от сучка падает в полночь, - а чаще всего под полом в старых домах, где нечисто. 

- А кто их зарывает? 

- Разбойники, понятно. А по-твоему, кто? Учителя воскресной школы? 

- Я почем знаю. Если бы клад был мой, я бы его зарывать не стал, а тратил бы денежки да поживал припеваючи. 

- И я тоже. Только разбойники по-другому делают. Всегда зароют клад, да так и оставят. 

- Что же они потом за ним не приходят? 

- Ну, все собираются прийти, а потом забудут приметы ЕЛИ умрут. Вот он и лежит долго-долго и ржавеет, а потом кто-нибудь находит старую пожелтевшую бумагу со всеми приметами, и надо эту бумагу расшифровывать целую неделю, потому что в ней одни значки да иероглифы. 

- Иеро... чего? 

- Иероглифы - такие картинки и разные закорючки, с виду как будто бы и ничего не значат. 

- А у тебя есть такая бумага, Том? 

- Нет. 

- Так как же ты найдешь приметы? 

- А на что мне приметы! Клад всегда бывает зарыт под старым домом, или на острове, или под сухим деревом, у которого торчит один сучок. Мы уж пробовали копать на острове Джексона, можно и еще попробовать; а то есть еще старый дом за речкой, и сухих деревьев там сколько хочешь. 

- И под каждым деревом клад? 

- Ну, что ты! Понятно, нет. 

- А как же ты узнаешь, под которым копать? 

- Под всеми по очереди! 

- Да ведь этак все лето пройдет. 

- Ну и что же из этого? А вдруг ты найдешь медный котелок с сотней долларов, весь в ржавчине, или трухлявый сундук, полный брильянтов. Что тогда? 

У Гека загорелись глаза. 

- Вот здорово! Уж чего бы лучше. Ты мне дай сотню долларов, а брильянтов лучше не надо. 

- Ладно. Ты не думай, брильянтами тоже бросаться нечего. Есть такие, что стоят каждый долларов двадцать, а уж дешевле чем по доллару за штуку и не бывает. 

- Да ну? Быть не может! 

- Это тебе всякий скажет. Разве ты никогда не видал брильянтов, Гек? 

- Что-то не припомню. 

- У королей их целые кучи. 

- У меня и знакомых королей тоже нет. 

- Да, верно. А вот если бы ты поехал в Европу, так там они на каждом шагу так и скачут. 

- Скачут? 

- Ах ты господи! Да нет же! 

- А чего же ты говоришь, что скачут? 

- Да ну тебя, это я только так сказал. Чего ради им скакать; я просто говорю, что их там сколько хочешь. Куда ни плюнь, везде король. Вроде этого старого горбуна Ричарда. 

- Ричарда? А как его фамилия? 

- Никакой у него нет фамилии. У королей вообще но бывает фамилии. 

- Да ну? 

- Вот тебе и ну. 

- Что ж, пускай, если им так нравится, но я бы не хотел быть королем, раз у них даже фамилии нет, вроде как у негров. Ты вот что лучше скажи: где ты сперва начнешь копать? 

- Не знаю еще. Давай начнем копать под сухим деревом, что на горе за рекой? 

- Давай. 

Они достали ржавую мотыгу и лопату и отправились за три мили на речку. Добрались они до места разгоряченные, запыхавшиеся и растянулись на земле под тенистым вязом отдохнуть и покурить. 

- Вот это жизнь! - сказал Том. 

- Еще бы! 

- Скажи, Гек, если мы найдем клад, что ты будешь делать со своей долей? 

- Ну, каждый день буду покупать пирожок и стакан содовой воды, и в цирк тоже буду ходить каждый раз, как цирк приедет. Да уж не беспокойся, заживу отлично. 

- А ты не собираешься копить деньги? 

- Копить? Для чего это? 

- Ну как же, чтобы были деньги на черный день. 

- Вот уж это ни к чему. Вернется родитель и запустит лапу в мои денежки, если я их не потрачу, а там ищи-свищи. А ты что сделаешь на свою долю, Том? 

- Куплю себе новый барабан, настоящую саблю, красный галстук, щенка-бульдога, а потом женюсь. 

- Женишься! 

- Ну да. 

- Том, ты, должно быть, совсем рехнулся.