Так ровно через девяносто лет, в 1899 году, появился новый царский манифест, где было разъяснено, что к чему, и где понятия были поставлены на высочайше утвержденные места. Финляндия была отечески воспринята в число прочих окраин империи. Самоуправляемость финляндского сейма была сведена на нет. Право издания собственных законов резко ограничено. Устав о воинской повинности приведен в соответствие со всероссийским. Положение о финском суде отменено. Словом, в эту непонятную страну были наконец введены веками проверенные нормы всероссийского житья-бытья образца Верхнесысольского уезда, на что не решался даже сам августейший городовой, усопший император Александр Третий (он же Миротворец). 

Финская интеллигенция была потрясена: рухнула и та жалкая видимость самостоятельности, которая подменяла собой конституцию. Заволновались рабочие на фабриках, глухо заворчали крестьяне на хуторах, кому приводилось теперь отдавать сыновей в русские войска. Поднялась волна протестов. Пятьсот тысяч финнов подписали петицию сейма, где говорилось: "Поэтому финский народ в настоящее время чувствует себя пораженным до глубины души. Привыкший всегда уповать на свои основные законы, многократно утверждавшиеся державным словом, народ теперь лишился того спокойствия духа, которое дается только в сознании святости закона". Возмутилась и Европа. В Петербург прибыла международная депутация от имени целой тысячи выдающихся ученых, литераторов и художников всей Европы. Перед очи молодого самодержца она допущена не была, и привезенный ею адрес лег в архив вместе с петицией финляндского сейма. 

В Гельсингфорсе же начал бурную деятельность генерал-губернатор Бобриков, получивший чрезвычайные полномочия "для охранения в Финляндии государственного порядка и общественного спокойствия". Начались решительные репрессии, возникла жестокая цензура, из Петербурга одно за другим посыпались новые "частные постановления", которые уничтожали последние остатки финского самоуправления. 

Исторический фарс, сыгранный в Борго девяносто лет тому назад, теперь оборачивался трагедией. Из мирной торговой страны Финляндия становилась обширным очагом недовольства и волнений, надежным убежищем русских революционеров. Создавалась рабочая партия Финляндии, возникли кружки среди студентов и молодежи. И когда в России грянула революция 1905 года, Финляндия детонировала мгновенно, подобно тому как хорошо подготовленный заряд отзывается на взрыватель. Финские рабочие присоединились к всероссийской забастовке, во многих городах вспыхнуло рабочее движение, зашевелилось крестьянство. Как будто воскресло то далекое время, когда четыреста лет назад племена сумь и емь восстали против шведского владычества в страшной, стихийной "дубинной войне"... 

Рабочее восстание испугало молодую финскую буржуазию, но удержать его она не могла. Великое дело было сделано. Русская революция, поддержанная финляндцами, заставила царя разжать пальцы, которыми он в течение нескольких лет сжимал горло финляндского народа. Царь, желавший распространить свое самодержавие на Финляндию, конституции которой клялись его предки и он сам, должен был признать не только изгнание с финляндской земли палачей бобриковцев и отмену всех своих незаконных указов, но и введение в Финляндии всеобщего и равного избирательного права*. В июле 1906 года Николай Второй был вынужден утвердить принятую сеймом новую конституцию Финляндии. 

* См.: В.И.Ленин, Полн. собр. соч., т.19, с.127-128. "Царь против финского народа". 

Но не прошло и четырех лет, как черносотенные бандиты Зимнего дворца и октябристские шулера III Думы начали новый поход против Финляндии. Уничтожение конституции, которою защищены права финляндцев от произвола русских самодержцев, уравнение Финляндии с прочей Россией в бесправии... - вот цель этого похода... В лице демократической и свободной Финляндии царское правительство и его сподвижники хотят уничтожить последний след народных завоеваний 1905 года... Все благоприятствует разбойничьему предприятию... Западноевропейская буржуазия, некогда посылавшая царю адреса с просьбой оставить в покое Финляндию, не шевельнет пальцем о палец, чтобы остановить бандитов. Ведь ей только что поручились за честность и "конституционность" намерений царя те люди, которые в те времена призывали Европу осудить царскую политику в Финляндии. Именующие себя "представителями русской интеллигенции" и "представителями русского народа", кадетские вожди торжественно заверили европейскую буржуазию, что они, а вместе с ними и народ русский - солидарны с царем*. 

* См.: В.И.Ленин, Полн. собр. соч., т.19, с.127-128. "Царь против финского народа". 

Предательство свершилось. В марте 1910 года Столыпин смог провести в Государственной думе законопроект, который по существу отменял все завоеванные финским народом права и одновременно восстанавливал этот народ против царя и его министров. И даже "План операций Морских сил Балтийского моря на случай Европейской войны на 1914 год" тревожно сообщал для сведения штабов и старших морских начальников: "Политическая обстановка в Финляндии сохраняет прежний отрицательный характер. Возможность во время Европейской войны восстания в Финляндии нисколько не умалилась, но есть основания предполагать, что она более чем вероятна. Это положение усложняется установившейся в последнее время связью финских враждебных нам организаций с эстляндскими, родственными финнам по языку и происхождению".