Шапкой стоит над устьем Оки Нижний Новгород. И хотя он никогда не величался "господином", как Новгород Великий, но все же во многом себе господин: он отстаивал Русь от татар, от Казанского царства, сумел собрать силы, чтобы отстоять ее от нашествия польских панов... На всю русскую землю велико и священно имя нижегородца Кузьмы Минича Сухорука. 

И не только ратными делами прославился Нижний среди городов России, - велик он богатым торгом и единением в торге множества разных народов... 

С московскими палатами могут поравняться строения нижегородского кремля, его стены, башни и храмы. Каких пригожих богатых хором понаставлено на горе! 

Василий Шорин любил Нижний Новгород за его широкий размах и бескрайний простор Заволжья, который открывается с вершины горы, с откоса над Волгой, за множество разных стругов, на парусах и веслах, режущих волжскую ширь, за богатство торговых людей... 

"И монастырщина не бедна - сами себе помещики, сами купцы. Одни печерские богомольцы чего стоят! С любым богатым боярином потягаются, а если невзлюбят богатого гостя - задавят! А Макарьева Желтоводская обитель?! Ого, какова ее сила!" - раздумывал Шорин, по зимней дороге подъезжая к Нижнему и в снежном сиянии любуясь на кремль и поглядывая из возка по сторонам на встречные и обгоняемые вереницы бесконечных обозов. 

Из обозов, тянувшихся к Нижнему, не менее пятой части касалось его самого, Василия Шорина: либо это были товары, закупленные им для понизового торга, либо товары, которые санным путем шли в Москву, либо в Нижний везли из Москвы им же проданные нижегородцам товары железного дела, сукна, вервье, полотно. 

Обычно купцы съезжались в Нижний лишь с масленицы, когда начинали думать о весеннем вскрытии рек, о сплаве товаров в низовья, чтобы Волга могла тотчас же, вслед за льдом, поднять и по широкому половодью нести на низовья караваны торговых стругов. 

Нижегородская голытьба гуляла всю масленицу, пропивая последний прожиток - все равно уже не умрешь голодною смертью: наедут приказчики и начнут рядить в караваны - всех разберут по рукам. 

Во всех нижегородских кабаках приказчики с площадными подьячими писали порядные записи на ярыжных, тут же со звоном выбрасывая мелкие деньги вперед, и кабатчик тотчас же загребал половину этих деньжонок, а то и все, если не успевали их спасти голодные и раздетые семьи гулящих людей. 

По зимним улицам, по снегу, в худых лаптишках, в беспятых валенках и босиком мчались, как голодные собачонки, оборванные ребята и жены бурлацкого сброда, чтобы удержать отцов и мужей от пропоя. Да где там!.. 

Но Василий Шорин, нарушая давний обычай, в этот год примчал в Нижний почти тотчас же после праздника богоявления. Он задержался тут всего три-четыре дня, перемолвился со своими приказчиками и с ближними из нижегородских торговых людей и сам ускакал в Казань на тройке, в возке, укрытом со всех сторон медвежьими полостями, закутанный в хорьковую шубу. 

Тотчас после отъезда Василия его приказчики и ближние шоринские нижегородцы, торговые люди, помчались в уезды - в Балахну, Курмыш, Арзамас, в Ворсклу, Павлово, Лысково за товарами к понизовскому сплаву, а другие стали вскоре же рядить бурлаков на струги. Рядили небывалой дешевкой, потому что ни один из монастырей, ни из богатых нижегородцев, ни Строгановы - никто не начинал так рано порядные записи, а желающих записаться, усталых от голодной жизни и холода, было довольно. 

К масленице с разных сторон стали сходиться обозы с товарами, которые выгружали в устье Почайны, где на нижнем торгу, невдалеке от строгановских хором, стояли лабазы Шорина, а возле них на берегу животами в снегу лежали струги... 

Поход на Азов 

Когда станичная старшина к весне передала Степану новый атаманский приказ явиться в Черкасск, он засмеялся: 

- А что бы Корниле сюда не приехать, размяться да жир растрясти?! Ух, пир бы я задал для крестного батьки!.. 

И Корнила не выдержал. Возвращаясь с весенней тяги с соколом, обвешанный дичью, Степан у въезда в свою станицу столкнулся с войсковым атаманом. 

Корнила встречал отару овец, купленных у татар. Овцы, толкаясь, запрудили улицу. Разноголосое блеяние оглашало станицу. Широкоскулые всадники с луками и колчанами, полными стрел, хлопали длинными бичами, сгоняя отару; им помогали серые длинношерстные псы с волчьими мордами. Овцы терлись друг о друга и о плетни, теснясь и жалобно крича. 

Грузный Корнила, прижавшись с конем к плетню, пропускал мимо себя овец. Степан поневоле сдержал коня, ожидая, когда освободится проезд по улице. 

- Крестник! - окликнул с коня войсковой атаман. 

Степан поднял голову, встретился с атаманом взглядом, но не ответил. 

- Здоров, Степан! - невесело сказал Корнила. - Ты пожалел бы крестного: свой человек мне надобен! Глянь: тут овец пригнали, с верховьев плоты жду - прямо беда! Разорваться! 

Осторожно проталкиваясь по краю дороги, Корнила подъехал к Степану вплотную. 

- Впрямь! Хоть лопнуть тебе! - ответил Степан. 

- Пособил бы, - словно не замечая дерзости, сказал Корнила. 

- Я не купец и не холоп купецкий! В приказчиках не живал, - сурово ответил Степан. 

- Слышь, Степан, от удачи я ласков. Послушай добром, - со скрытой угрозой, спрятав за улыбкой злость, сказал атаман. - Живешь ты не по-казацки: атаману грубишь, в войсковую избу не являлся всю зиму... Добром говорю: мирись... Не хошь ко крестному в дом - хоть в круг приходи... 

Степан вспыхнул. При виде Корнилы закипела в нем вся ненависть к атаману, до того затаенная в сердце. 

- Не забыл я, Корней, крови братней! Не быть мне в кругу, пока ты в атаманах. Вишь, не донской я казак - сечевик запорожский, - ответил Степан, сдвинув на голове красную запорожскую шапку. 

- Не шути, Степан Тимофеевич. Заставлю смириться! Я хозяин всему Дону, - покраснев до шеи и стиснув в руке плеть, пригрозил атаман. 

- Побачимо вперед да потягаемся, Корней Яковлич, кто кого! - твердо сказал Степан. 

Степан помнил азовские стены и башни, до которых дорвался в погоне за крымцами после степного посольства. Мысли, тогда горячившие его, разгорелись снова. Он был уверен в том, что лишь поднимись на Азов, и разом весь Дон повстанет за ним с ружьем, не придется ни спорить на кругу, ни свариться с домовитыми - сами казаки пристанут к походу, сами решат, кому водить войско...