- Слышь, Стяпанка, я ловок мырять в воде, уж я твою сеть разыщу, - сказал смущенный Сережка. 

Он живо скинул с себя все до нитки. 

- Держись! - крикнул он и, наскоро перекрестившись, скакнул с челна в воду... 

Беглец из рязанских земель 

Новый товарищ Стеньки был рассудительный и спокойный. Взращенный не на казачий лад, не знавший гульбы и забав, он не привык есть даром свою краюшку, не умел лежать на боку без дела, и когда Стенька поселил его у себя, - на дворе Тимофея начало все приходить в порядок: Сергей почистил конюшню, нарезал нового дерна для крыши и починил плетень. Ему всегда хватало работы: то он очищал колодец, спустившись в него на вожжах, то зашивал изношенную ездовую сбрую, конопатил челн или штопал все-таки пойманные им в Дону рыбацкие сети. 

Соседи Рази, увидев работу Сергея, стали его звать к себе для таких же дел. И с какой-то угрюмой застенчивостью Сережка принес из своего первого заработка новые чеботы матери Стеньки и пряничного петуха для Фролки. 

- Ты, чем дары-то дарить, прежде лапти сменил бы на сапоги. Ведь срам товарищем звать: в лаптищи твои все перстами тычут! - сказал ему Стенька. 

- И то ведь! А мне и никак не в розум! - воскликнула Разиха. 

Она пошла в клеть, порылась в ларе и внесла для Сергея столетней давности и небывалой крепости громадные сапоги Тимофея. 

- Примерь-ка. 

- Вот так обу-ужа! - почтительно удивился Сергей, натягивая пудовый сапог. - Небось с Ильи Муромца, что ли, по плоте дубовых!.. 

Левый глаз Сергея был покрыт мутно-белесой пленкой и ничего не видел. 

За несколько недель Степан только и узнал от нового друга, что у него под Рязанью остались мать и сестренка. Но однажды, уже осенью, Сергей обмолвился, невзначай сказав, что вместе с женой косил сено. 

- Аль ты женат? - оживился Стенька, польщенный тем, что его лучший товарищ - уже совсем взрослый и даже женатый парень. 

- Была жена, - нехотя ответил Сергей. - Была да вся вышла... 

- Куды ж она делась? 

- Утопла. Собой в воду кинулась и утопла, - будто выдавил из себя это признанье Сергей. 

- Пошто же она? - с сочувствием спросил Стенька. 

- От сраму: ее дворянин соседний схитил себе для забавы. Держал взаперти... Улучила минутку, скакнула из дому - да в пруд... - Сергей снял шапку и перекрестился. 

От обиды за друга Степан сжал кулаки. 

- А ты? - спросил он. 

- Я-то? Я - что? В почивальню к нему забрался, трахнул сулейкой по плеши - да баста! А дом - на огонь, да и сам сюды... 

"Вот казак так казак! - подумал Степан. - Такой мне сгодится!" 

- Серега! - сказал он. - Сергей, слышь, давай подадимся батьке в подмогу на ляхов... Пойдем, а? 

И Степан испытующе заглянул Сергею в лицо. 

- Чего ж не пойти! - спокойно и просто отозвался Сергей. 

- А коли погоня? 

- Ты перво сам не шуми... Как вот сидим, так не вертаться домой - да баста. Чалнок по воде на низа, а сами пешком. Скажут: "Утопли ребята, царство небесно", свечку богу прилягнут - да баста!.. 

- Без ружья? Без коня?! - насмешливо возразил Стенька. - Чай, там не один дворянин. Паны на тебя налетят - их не станешь долбить сулейкой по плешам... 

- И то! - смутился Сергей. - На войне-то я не бывал... А вот стряльцы на нас набежали, так тех мы дубьем побили, - просто сказал он. 

- Какие стрельцы? На кого? 

- На беглых на мужиков: они с пищальми, а мы с дубьем... Как они побегут, да в речку и угодили... Утопло сколь!.. - заключил Сергей с невеселой усмешкой. 

Степан с уважением посмотрел на друга. 

"Не то что те! - подумал он, сопоставив Сергея с Юркой и другими станичными казачатами. - Такой друг не выдаст!" 

Степан приготовил припасы, пригнал Дубку сбрую, выточил сабли, взял две пики, мушкет и пистоль. Но Сергей отказался свести со двора Рыжанку. 

- Меня пригрели в дому, а я отплачу недобром, угоню кобылу?! Да что ты, Стяпанка! 

Но раз Степан решил ехать - он знать не хотел никаких препятствий. Ничего не сказав Сергею, он решил пуститься "в набег" на татарские табуны. 

Верхом на Дубке, захватив с собой сокола, словно бы на охоту, выехал Стенька в сторону Царицына, где, было слышно, кочуют ногайцы. Угнать коня у татар никогда не считалось между казаками грехом, но никто из бывалых лихих казаков никогда не предпринял бы этого в одиночку... 

Стенька достиг табуна, терпеливо его караулил до сумерек. Ночью, при свете луны, нырнув под брюхо Дубка, подскакал к табуну и накинул аркан на отбившуюся одинокую лошадь. Свирепые псы кидались за Стенькой на круп Дубка. Стрелы свистели над головой, крики татар долго не умолкали за спиной, когда Стенька мчался к родной станице. 

Только невдалеке от Зимовейской умерил он бег Дубка, который, как и его молодой хозяин, впервые в жизни испытывал подобную скачку. Измученный пленный ногайский коник был в мыле. Степан удивлялся, что под таким дождем стрел он остался жив. Довольный и гордый собою, въезжал он в станицу. Но возле родного дома Степан увидел отъезжавшую от ворот гурьбу опечаленных казаков. Он сразу признал соратников Рази. 

- Батька?! - в волненье воскликнул Степан, обратясь к одному из встречных. 

- Жив твой батька. Спеши в курень, покуда он жив, козаче! - отозвался тот. 

Бросив коней во дворе, Стенька, бледный, вбежал в дом... 

Мать и Иван возились у бездыханного тела Тимофея Рази. 

Помогая Ивану и матери снимать с отца походную одежду, Степан ужаснулся видом отцовского тела: Тимофей весь был изранен пиками; он лежал неподвижно. Но когда, осторожно обмыв и перевязав его раны, ему стали натягивать через голову чистую холстяную рубаху, он вдруг, страшно вытаращив невидящие глаза, поводя зрачками, с непонятною силой всех растолкав, как врагов, закричал проклятия польским панам... 

У смертного ложа 

Много дней Тимофей боролся со смертью. 

Он лежал под темными, закопченными образами, перед которыми горела церковная восковая свеча. Вокруг по бревенчатым стенам висели спутники Тимофеевой жизни: сабли, боевые топорки, мушкеты, пищали, пороховницы, пики и конские ездовые приборы. 

Стенька сидел возле умирающего отца, держа между колен его саблю, и вспоминал, как любил Тимофей снять со стены то одну из турецких пищалей, то пистоль или пороховницу и рассказывать, как она попала к нему. И от сабли или пороховницы заводился вдруг длинный рассказ про поход в далекие земли...