мрака. Брат отца сына безумства. Изы-ди! Антрациты! Помоечные 

блики ложатся. Пляшут гиганты!" 

"Кто такие "друзья народа" и как они воюют против 

социал-демократов". " - Приветливо запахло шашлыком. 

- Это жареным запахло. 

- Вы ошибаетесь. Пахнет шашлыком. Шашлык обладает огромной 

притягательной силой", 

"Очередные задачи советской власти". "Умоляю! Только не 

это! Что угодно, но только не это! Только не трепет новой 

жизни. 

- Гесь! - крикнул кучер во сне. - Сарынь на кичку! - и 

лошади в струпяных пятнах понесли, и полторы версты голова 

мертвеца колотилась о ступени. 

Приехали! Поле чудес в Стране Дураков, Выбирай себе любую 

лупку, садись и кидай в нее золотой. Наутро вырастет дерево, и 

на нем будет полным-полно золотых для Папы Карло. Просто полно. 

Сто миллионов буратин! Столько же миллионов пап карл!" 

"Как нам реорганизовать Рабкрин". "А-На-Хе-Ра?! И так 

полная жопа амариллисов! Робеспьеры! Ну, решительно все 

Робсспьеры!" "Все на борьбу с Деникиным!" 

"Увесистый мой! Ну, зачем нам такой примитив. Не будем 

падать от него на спину вверх ногами". "О соцсоревновании". 

" - Вип-рос-са-лий!!! Шампанского сюда! Я буду мочить в 

нем свою печаль. 

- Звезда души моей, временно не ложьте грудь ко мне в 

тарелку, я в ней мясо режу". 

Хлоп! Это зам захлопнул мой конспект, тяжело дыша. Тут же 

потянуло гнилью. Кошмар что было после. Но все вскоре обошлось. 

Все мои замы рано или поздно приходили к мысли, что я слегка не 

в себе. 

Погрузка 

Подводнейший крейсер. Идет погрузка продуктов. Людей не 

хватает. Спешка. 

В рубке, у верхнего рубочного люка, на подаче находятся 

боцман и молодой матрос Алиев. Алиев одной рукой придерживает в 

пазах толстую железную балку (постоянно выскакивает, собака). 

Через балку перекинута веревка. Другой рукой Алиев спускает на 

веревке в чрево лодки мешки, паки, ящики, все это "Давай, 

Давай!", а третьей рукой... 

- Задержаться наверху! - кричат снизу. Это командир. Он 

уже сунул голову в шахту люка, и хорошо, что посмотрел наверх: 

от его крика "Задержаться!" мешок у Алиева срывается и летит 

вниз. Командир едва успевает выдернуть голову. Мешок трахается, 

и сахар разлетается по палубе. 

- Боцман! - орет командир, опять сунув голову в шахту 

люка. - Что у вас там происходит?! 

- Ты че эта?! - говорит боцман, ощерившись, матросу Алиеву 

и приближается к нему. - Бол-тя-ра конская... - но не успевает 

закончить. Матрос Алиев от страха делает "руки по швам", и 

железная балка, которую уже ничто не удерживает, выскакивает из 

пазов и бьет боцмана в лоб - тук! 

- Боцман! - орет снизу командир. Боцман, закатив глаза, - 

постояв секунду, молча падает в люк вниз головой, в один миг 

пролетает десять метров, огибая всякие препятствия, и на 

последних метрах, придя в себя, хватается за вертикальный трап 

и, ободравшись, головой вниз сползает по нему, появляясь перед 

носом у командира. Он видит командирское изумление и, продолжая 

движение, говорит: 

- Вызывали... Товарищ командир? 

* НЕ ДЛЯ ДАМ * 

Тема... 

Тема дерьма на флоте неисчерпаема... 

В автономке она начинается всегда с гальюна: ты лег в 

четыре утра, а уже в шесть нуль-нуль, весь слипшийся, поднятый 

непобедимым утренним гномиком (проклятый чай), путаясь в 

собственных тапочках, задевая головой обо всякие трубопроводы, 

эпизодически приходя в сознание, ты сползаешь по трапу и 

направляешься в гальюн. В гальюне располагается унитаз. Он 

оборудован педалью, чтобы все наделанное проваливалось по 

трубам - по трубам - и в специальный баллон, литров на двести, 

а потом воздухом оно транспортируется за борт, если, конечно, 

открыли забортные клапаны, а если их не открыли, то... 

Но нет, сначала хочется рассказать о педали. Итак, сполз 

ты в гальюн, а там - педаль. На нее нужно нажать, чтоб 

провалилось к чертовой матери то, что от прошлых посещений 

осталось и какой-то сволочью не убралось. Наваливаешься на 

педаль - м-ааа! Подавленность, растерзанность, расслабленность, 

расстроенность, сон на ходу - все это делает так, что ты 

давишь, а нога соскальзывает. Педаль тоже делает: "М-ааа!" - но 

обратно и вверх, и если ты отращиваешь бороду, то она будет вся 

в кусках. Глаза на лоб, как у кота в скипидаре, и бодрость 

непроходящих флотских выражений, и - никакого сна до обеда. 

- Хорошю еще, что я зажмурился, в глаз не попало, - 

успокаиваешь себя, неутомимо стирающий, но, оценив все подряд 

еще раз, добавляешь всегда: - Хорошо еще, что никто ничего не 

видел, - и только после этого мощно и запрокидываясь непрерывно 

- счастливо смеешься... 

Кордильеры 

Гальюн первого отсека - это командирский гальюн. В него 

ходят только: командир, зам, старпом, пом и командиры боевых 

частей - отличники боевой и политической подготовки, знающие, 

что бумажку в унитазик бросать нильзя-я! 

Старпом. Старпом - всегда орел. Но в гальюне, наедине, он 

превращается в кондора, в белоголового грифа он превращается. И 

все это потому, что так сидеть приходится: доски-то нет! 

Вернее, есть, но куда-то ее трюмные задевали. 

Старпом сидел, превратившись в грифа. При этом он не 

забывал держаться рукой за ручку-задрайку: защелка на двери не 

работала, и все, сидя в гальюне, держались за эту ручку, а то у 

нас как? подойдут и выломают в одну секунду, а когда за ручку 

держишься, то, может быть, и не выломают. 

Старпом закряхтел и пропел: "Да-ааа, Кор-диль-еее-ры!" И 

вдруг! О, мать прародительница! Такое бывает только в 

Кордильерах! Когда старпом, без штанов, держась за ручку, 

совсем уже собирался подвести итоги за три прошедших дня, 

кто-то так дернул - а ручка у старпома была дожата не до конца, 

и выдернулась на свободу не только дверь, но и старпом,