жемчужине капитана Немо. 

- Вот этой? - спросил Консель, указывая на великолепную жемчужину, 

хранившуюся под стеклом. 

- Не ошибусь, оценив ее в два миллиона... 

- Франков! - поспешил сказать Консель. 

- Да, - сказал я, - в два миллиона франков! А капитану стоило только 

нагнуться, чтобы взять ее! 

- Э-э! - вскричал Нед Ленд. - А почем знать, может и нам завтра, во 

время прогулки, попадется такая же? 

- Б-ба! - произнес Консель. 

- А почему же нет? 

- А на что нам миллионы на борту "Наутилуса"? 

- На борту, верно, не на что, - сказал Нед Ленд, - но... в другом 

месте... 

- Э-э! В другом месте! - сказал Консель, качая головой. 

- В самом деле, - сказал я, - Нед Ленд прав. И если мы когда-нибудь 

привезем в Европу или Америку жемчужину стоимостью в несколько миллионов, 

это придаст большую достоверность и больший вес рассказу о наших 

приключениях. 

- Я думаю! - сказал канадец. 

- Неужто, - сказал Консель, возвращавшийся всегда к познавательной 

стороне вопроса, - ловля жемчуга опасное ремесло? 

- О нет! - отвечал я с живостью. - Особенно, если приняты некоторые 

меры предосторожности. 

- А что может быть опасного в этом ремесле? - сказал Нед Ленд. - Разве 

только хлебнешь лишний глоток соленой воды! 

- Совершенно верно, Нед! А кстати, - сказал я, стараясь принять 

беспечный тон капитана Немо, - вы боитесь акул, Нед? 

- Я? Гарпунер по профессии! - отвечал канадец. - Мое ремесло - плевать 

на них! 

- Речь идет не о том, чтобы поймать акулу на крюк, втащить на палубу 

судна, отрубить ей хвост топором, вспороть брюхо, вырвать сердце и бросить 

его в море! 

- Стало быть, речь идет... 

- Вот именно! 

- В воде? 

- В воде! 

- Черт возьми! А на что при мне мой гарпун? Видите ли, господин 

профессор, акулы довольно неуклюжие животные. Чтобы хапнуть вас, им 

надобно перевернуться на спину... Ну, а тем временем... 

Нед Ленд произносил слово "хапнуть" с такой интонацией, что мороз 

пробегал по спине. 

- Ну, а ты, Консель? Как ты насчет акул? 

- Я, - сказал Консель, - буду говорить начистоту с господином 

профессором. 

"В добрый час!" - подумал я. 

- Ежели господин профессор решается идти на акул, - сказал Консель, - 

как же я, его верный слуга, не последовал бы за ним! 

3. ЖЕМЧУЖИНА ЦЕННОСТЬЮ В ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ 

Наступила ночь. Я лег спать. Спал я дурно. Акулы играли главную роль в 

моих сновидениях, и я находил очень верным и в то же время неверным 

грамматическое правило, производящее слово акула - requin от слова requiem 

- панихида. 

На следующий день в четыре часа утра меня разбудил матрос, 

приставленный ко мне для услуг капитаном Немо. Я быстро встал, оделся и 

вышел в салон. 

Капитан Немо ждал меня там. 

- Господин Аронакс, - сказал он, - вы готовы? 

- Я готов. 

- Потрудитесь следовать за мной. 

- А мои спутники, капитан? 

- Они уже предупреждены и ждут нас. 

- Мы наденем скафандры? 

- Покамест нет. Я не хочу, чтобы "Наутилус" подходил слишком близко к 

здешним берегам, ведь мы еще довольно далеко от Манарского мелководья; но 

я приказал снарядить шлюпку, в которой мы и подплывем к самой отмели, а 

это значительно сократит нашу переправу. Водолазные аппараты уже 

перенесены в шлюпку, и мы наденем их перед самым погружением в воду. 

Капитан Немо подвел меня к центральному трапу, ведущему на палубу. Нед 

и Консель, обрадованные предстоящей "веселой прогулкой", уже ожидали нас 

там. Пять матросов из команды "Наутилуса" с веслами наготове дожидались в 

шлюпке, спущенной на воду. 

Еще не рассвело. Редкие звезды мерцали в просветах густых облаков, 

обложивших небо. Я искал глазами землю, но мог различить лишь туманную 

полоску, затянувшую три четверти горизонта, от юго-запада до 

северо-запада. "Наутилус", прошедший за ночь вдоль западного побережья 

Цейлона, находился теперь близ входа в бухту, или, вернее, в залив, 

образуемый берегами Цейлона и острова Манар. Там, под темными водами, 

таились рифы - неистощимые жемчужные поля, расстилавшиеся почти на 

двадцать миль в округе. 

Капитан Немо, Консель, Нед Ленд и я заняли места на корме шлюпки. Один 

из матросов стал к рулю; четверо его товарищей взялись за весла; был отдан 

конец, и мы отчалили. 

Шлюпка держала путь на юг. Гребцы действовали не спеша. Я заметил, что 

взмахи весел следовали с промежутками в десять секунд, как это 

практикуется в военно-морском флоте. И в то время когда шлюпка шла по 

инерции, слышно было, как водяные брызги падали с весел на темные воды, 

образуя как бы пену расплавленного свинца. Легкая зыбь с открытого моря 

чуть покачивала шлюпку, и гребешки волн с плеском разбивались о ее нос. 

Мы молчали. О чем думал капитан Немо? Не о том ли, что земля, к которой 

мы стремились, была уже чересчур близка, хотя, по мнению канадца, мы 

находились слишком далеко от нее. Что касается Консоли, он присутствовал 

тут просто в качестве любопытного. 

В половине шестого, с первыми проблесками зари, обозначилась более 

четко линия гор на горизонте. Низменный восточный берег переходил 

постепенно в гористые южные берега. Мы находились теперь в пяти милях от 

острова, и его берега все еще сливались с линией свинцового моря. Море 

было пустынно. Ни шлюпки, ни водолазов. Тишина пустыни царила в этих краях 

искателей жемчуга. Капитан Немо был прав - мы прибыли сюда раньше времени. 

В шесть часов утра, внезапно, как это свойственно тропическим странам, 

не ведающим ни утренней зари, ни вечерних закатов, настал ясный день. 

Солнечные лучи вдруг прорвались сквозь завесу туч, собравшихся на 

горизонте, и дневное светило озарило небосвод. 

Теперь я отчетливо видел землю и даже редкие деревья на берегу. 

Шлюпка приближалась к острову Манар, береговая полоса которого