выступили из дымки вершины гор: хаотическое нагромождение горных кряжей, 

желтых, лиловых, серых, смотря по освещению солнца и расстоянию. Иные 

горные пики вздымались в высоту двух тысяч футов. Как только были 

установлены координаты, я сошел в салон и, отыскав это место на карте, 

увидел, что мы находимся у берегов острова Цейлон - этой жемчужины Индии, 

- лежащего у южной оконечности индийского полуострова. 

Я пошел в библиотеку поискать, нет ли такой книги, где можно было бы 

почерпнуть сведения об этом острове, который считается самым плодородным 

на земном шаре, и нашел труд Сирра, озаглавленный "Цейлон и сингалезы". 

Возвратясь в салон, я прежде всего ознакомился со статистическими данными, 

касавшимися Цейлона, которому в древности давали так много различных 

названий. Остров Цейлон лежит между 5ь55' и 9ь49' северной широты и 79ь42' 

и 82ь4' долготы к востоку от меридиана Гринвича. С севера на юг он 

простирается на двести семьдесят пять миль, с востока на запад - не больше 

чем на сто пятьдесят миль; площадь его равна двадцати четырем тысячам 

четыремстам сорока восьми милям, иначе говоря, немного менее площади 

Ирландии. 

В это время в салон вошли капитан Немо и его помощник. 

Капитан взглянул на карту. Потом, обернувшись ко мне, сказал: 

- Остров Цейлон славится своими жемчужными промыслами. Не угодно ли 

вам, господин Аронакс, побывать на месте ловли жемчуга? 

- Вне всякого сомнения, капитан. 

- Хорошо. Это легко устроить. Но вот в чем дело: мы побываем на месте 

ловли, но ловцов не увидим. Сезон ловли жемчуга еще не начался. Но это не 

важно. Я прикажу взять курс на Манарский залив. Мы придем туда ночью. 

Капитан сказал несколько слов своему помощнику, и тот вышел из салона. 

Через короткое время "Наутилус" вновь возвратился в свою водную стихию; 

манометр показывал, что судно шло на глубине тридцати футов. 

Склонившись над картой, я стал искать Манарский залив. Я нашел его на 

девятой параллели, у северо-западных берегов Цейлона. Залив этот 

образуется продолговатой линией маленького острова Манар. Чтобы попасть 

туда, нужно было обогнуть весь западный берег Цейлона. 

- Господин профессор, - обратился ко мне капитан Немо, - жемчуг ловят в 

Бенгальском заливе, в Индийском море, в Китайском и Японском морях, в 

морях Южной Америки, в Панамском заливе, в Калифорнийском заливе, но 

основные промысловые районы морского жемчуга сосредоточены на Цейлоне. Мы 

придем туда, правда, прежде времени! Ловцы жемчуга появляются в Манарском 

заливе не раньше марта месяца. К этому времени здесь собирается до трехсот 

судов, которые в течение тридцати дней занимаются этим доходнейшим 

промыслом. На каждом судне десять гребцов и десять водолазов. Водолазы 

работают в две смены. Погружаясь на глубину двенадцати метров, они держат 

между ногами тяжелый камень, который выпускают, достигнув нужной глубины. 

Тогда гребцы вытягивают камень, привязанный к веревке, обратно на борт. 

- Стало быть, первобытный способ ловли жемчуга все еще практикуется? 

- Практикуется, к сожалению, - отвечал капитан Немо, - хотя эти 

жемчужные россыпи принадлежат самой промышленной стране в мире - Англии, 

получившей их в собственность по Амьенскому договору тысяча восемьсот 

второго года. 

- Мне кажется все же, что ваш усовершенствованный скафандр мог бы 

оказать большую помощь в этом деле. 

- Да! Бедные ловцы жемчуга не могут долго оставаться под водой. Правда, 

англичанин Персиваль в своем "Путешествии на Цейлон" упоминает об одном 

кафре, который мог держаться целых пять минут под водой; но м-не это 

кажется маловероятным. Я знаю, что некоторые водолазы остаются под водой 

пятьдесят семь секунд, а самые выносливые даже восемьдесят семь секунд; но 

таких очень немного; и у этих несчастных, когда они возвращаются на борт, 

из ушей и носа течет вода, окрашенная кровью. Я думаю, что средняя 

продолжительность пребывания водолаза под водою не свыше тридцати секунд. 

И за это короткое время надо успеть собрать в сетку раковины жемчужниц, 

которых им удается найти! Водолазы не доживают до старости. Они рано 

дряхлеют, слабеет зрение, глаза начинают гноиться, тело покрывается 

язвами, и они часто умирают под водой от кровоизлияния в мозг. 

- Да, - сказал я, - невеселая профессия. И все это ради удовлетворения 

женских причуд. Но скажите мне, капитан, сколько раковин может выловить за 

день одно такое судно? 

- Приблизительно от сорока до пятидесяти тысяч. Говорят даже, что в 

тысяча восемьсот четырнадцатом году английское правительство организовало 

такую ловлю на государственный счет, и ловцы за двадцать дней добыли 

семьдесят шесть миллионов раковин. 

- По крайней мере труд ловца высоко оплачивается? - спросил я. 

- Очень низко, господин профессор. В Панаме они зарабатывают не больше 

доллара в неделю. Чаще всего они получают по одному су за раковину, 

содержащую жемчужину. А сколько попадается раковин, в которых нет 

жемчужин! 

- По одному су! А бедняга обогащает своих хозяев! Это возмутительно! 

- Итак, господин профессор, - сказал капитан Немо, - вместе со своими 

спутниками вы посетите Манарскую банку. И если случайно там окажется 

какой-нибудь нетерпеливый ловец, вы ознакомитесь с техникой этого 

промысла. 

- Решено, капитан. 

- Кстати, господин Аронакс, вы не боитесь акул? 

- Акул? - вскричал я. 

Вопрос показался мне по меньшей мере праздным. 

- Ну, что вы скажете насчет акул? - настаивал капитан Немо. 

- Должен признаться, капитан, что я еще не вполне освоился с этой 

породой рыб. 

- А мы уже привыкли к ним, - сказал капитан Немо. - Со временем 

освоитесь и вы. Притом мы будем вооружены и, если удастся, поохотимся за 

какой-нибудь акулой. Охота за акулами чрезвычайно интересна. Итак, до 

завтра, господин профессор. Завтра будьте готовы пораньше.