университете, только что вернулся из своей лаборатории. Осенний семестр 

кончился, лекции и экзамены прекратились, и профессор с удовольствием 

мечтал о трехнедельных зимних каникулах; не для безделья - о нет! Еще не 

старый, полный сил и здоровья, Каштанов думал отдохнуть только дня два - 

три, а затем вновь приняться со свежими мыслями за ученую статью о 

геологическом соотношении Урала и Новой Земли. 

Присев к письменному столу в ожидании обеда, Каштанов пересмотрел 

полученную за день почту, перелистал несколько научных брошюр, присланных 

ему авторами, пробежал каталог научных новинок немецкого 

книгоиздательства. Наконец его внимание привлекло письмо в большом 

желтоватом конверте с адресом, написанным очень четким, но мелким 

почерком. 

Почерк своих обычных корреспондентов профессор знал отлично, и это 

письмо от незнакомого человека заинтересовало его. 

Каштанов вскрыл конверт и с изумлением прочитал следующее: 

Мунку-Сардык, 1/XII 1913 

Глубокоуважаемый Петр Иванович! 

Зная Вашу опытность в полярных исследованиях и интерес, который 

Вы питаете к геологии арктической области, я предлагаю Вам принять 

участие в крупной экспедиции, отправляемой мною будущей весной на 

один или два года для изучения неизведанной части Ледовитого океана. 

Если Вы принципиально согласны будьте добры приехать для личных 

переговоров 2 января 1914 года в полдень в Москву, гостиница 

<Метрополь>, еде в этот день и час соберутся остальные предполагаемые 

участники экспедиции и я. Если безусловно отказываетесь, не откажите 

известить по тому же адресу. Расходы по поездке во всяком случае 

будут возмещены. 

Вполне преданный и уважающий Вас 

Николай Иннокентьевич Труханов. 

Профессор опустил письмо и задумался. 

<Труханов? Как будто слышал эту фамилию, но где и когда? Кажется, в 

связи с вопросами геофизики* или астрономии. Нужно навести справки. Это 

крайне интересно. Живет где-то на границе Монголии, а снаряжает экспедицию 

в Ледовитый океан!> 

_______________ 

* Г е о ф и з и к а - наука о физическом строении земного шара, 

его магнитных и электрических свойствах, силе тяжести, 

радиоактивности, температуре глубин, физическом состоянии недр. 

Каштанов протянул руку к телефону и вызвал своего коллегу, профессора 

астрономии, который сообщил следующие сведения: Труханов кончил 

университет и посвятил себя геофизике и астрономии. Он недавно выстроил 

обсерваторию на вершине горы Мунку-Сардык в Саянском хребте, на границе 

Монголии, чтобы воспользоваться чистотой и прозрачностью воздуха Восточной 

Сибири в течение долгих зим, изобилующих безоблачными днями и ночами. Но 

при чем тут полярные области? Над Ледовитым океаном атмосфера, во всяком 

случае, менее благоприятна для астрономических наблюдений, чем на горе 

Мунку-Сардык... 

На этот вопрос астроном не мог дать никакого ответа, и Каштанову 

ничего не оставалось, как отложить удовлетворение своего любопытства до 2 

января. Он, конечно, решил съездить в Москву. 

СОВЕЩАНИЕ В МОСКВЕ 

В полдень 2 января 1914 года профессор Каштанов подкатил на 

автомобиле к гостинице <Метрополь> и постучал в дверь номера 133, 

указанного ему швейцаром. Дверь распахнулась, и профессор очутился в 

обширной светлой комнате, где были уже несколько человек. Один из них 

поднялся навстречу Каштанову и, протягивая ему руки, воскликнул: 

- Вы аккуратны, как часы, Петр Иванович, невзирая на эту погоду, 

настоящую сибирскую пургу! Это отличное предзнаменование для нашего 

предприятия. Очень рад, что вы прибыли и что имею честь видеть вас у себя! 

Я - Труханов. Позвольте познакомить вас с остальными присутствующими. 

Один за другим поднялись и были представлены Каштанову: 

- Зоолог приват-доцент Семен Семенович Папочкин. 

- Метеоролог Главной физической обсерватории Иван Андреевич Боровой. 

- Ботаник и врач Михаил Игнатьевич Громеко. 

На круглом столе среди комнаты была разложена большая карта 

арктической области, на которой резкими цветными линиями были нанесены 

маршруты экспедиций последних пятидесяти лет. К северу от Таймырского 

полуострова была уже намечена земля, открытая Вилькицким только летом 1913 

года*. 

_______________ 

* Теперь она называется Северной Землей. 

Когда все уселись вокруг стола, Труханов начал свою речь: 

- Как показывает вам эта карта, пять шестых арктической области между 

Сибирью, Северной Европой, Гренландией и Северной Америкой испещрены 

маршрутами многочисленных экспедиций. Но удивительное открытие земли, 

сделанное недавно Вилькицким, показало, что и в этой области возможны еще 

крупные завоевания для науки. Нужно только направить свои усилия 

целесообразно, пользуясь опытом всех предшественников. 

Дело славных экспедиций семнадцатого и восемнадцатого веков - 

Прончищева, Лаптева, Дежнева, Беринга - и исследований Врангеля и 

Миддендорфа в первой половине девятнадцатого века на крайнем севере Сибири 

в настоящее время продолжают экспедиции Седова, Брусилова и Русанова, 

занимающиеся изысканиями в Карском или Баренцевом море. В ту же область 

проник и Вилькицкий и, конечно, будет продолжать свои исследования. 

Конкурировать с ними я не хочу... 

Мои планы, - продолжал Труханов после небольшой паузы, - касаются 

другой части арктической области. Взгляните на это большое белое пятно к 

северу от Чукотского полуострова и Аляски, - ни одна цветная линия его не 

пересекает! Злополучная <Жаннетта>, скованная льдами, проплыла южнее этого 

пятна. Последние экспедиции Свердрупа и Амундсена работали восточнее, 

среди островов Североамериканского архипелага. Но в пределах этого пятна