ли они знают мой адрес, значит, выследили меня не сегодня, а раньше. А 

коль так, то должны были бы проследить меня до работы и сообразить, что 

я не преступница и не авантюристка. То есть для них никакого интереса не 

представляю. Стало быть, не я им нужна, а вы. Они ходят за мной только 

потому, что ждут, когда я встречусь с вами. Вам так не кажется? 

- Возможно. 

- Тогда вам незачем меня охранять. 

- Вы хотите, чтобы я ушел? 

Настя подняла голову и посмотрела ему в лицо, но глаза Павла по-преж- 

нему убегали от нее. 

- Хочу, - сказала она спокойно. - Это, конечно, не означает, что я 

выставляю вас за дверь. Мы поужинаем, а потом вы поедете домой. 

Он сделал шаг от стены и сел на табуретку, скрестив на груди руки. 

- Вы непоследовательны. То вы говорите мне, что вам жаль своих трудов 

по вызволению меня из Самары, то отдаете меня на съедение этой парочке. 

Выйдя из вашего дома, я попаду прямо в их объятия. Вас это не смущает? 

- Вы очень ловко умеете удирать. Вы мне сегодня это продемонстрирова- 

ли. 

- А вы не боитесь, что ошиблись? Вдруг так выйдет, что я уеду, а они 

останутся здесь? Вспомните Уральск. Вы мне тогда пригрозили, что уйдете 

гулять, а я останусь в номере один и без оружия. Меня тогда защищало од- 

но только ваше присутствие. Пока я здесь, они сюда не сунутся. А как 

только я уеду, они начнут звонить в вашу дверь. И что вы будете делать? 

Настя закончила заправлять салат и тоже села за стол напротив Павла. 

"Он прав, - думала она. - Я не до конца понимаю, что происходит, но чув- 

ствую, что он прав. Почему они не сунутся сюда, пока он здесь? Я этого 

не знаю, но Павел, судя по всему, в этом уверен. Над этим надо подумать. 

И если им нужен он, а не я, то бессовестно выгонять его на улицу. Выго- 

нять зверя прямо на ловца... Он прав, я непоследовательна. Но Боже мой, 

как мне не хочется оставаться с ним! Его присутствие раздражает меня, 

как скрип металла по стеклу. Надо же, я провела вместе с ним трое суток, 

пока мы добирались до Москвы, и ничего такого не чувствовала. Наверное, 

это оттого, что у меня было задание, которое нужно было выполнить неза- 

висимо от собственных желаний, эмоций и субъективных ощущений. Надо - и 

все. Нравится не нравится - спи, моя красавица. А теперь никто меня не 

заставляет терпеть его присутствие, я сама поддалась на его доводы, поз- 

волила себя убедить и мучительно пытаюсь сообразить, не совершила ли 

ошибку. Отсюда и эмоции". 

- Хорошо, - холодно сказала она, - можете остаться. Только спать вам 

придется на полу, раскладушки у меня нет. 

- Не беспокойтесь, я посижу на кухне. 

- И спать не будете? 

- Могу не спать. Это не принципиально. В конце концов, я могу спать 

сидя в кресле или на стуле. Вас это не должно волновать. 

Раздался мелодичный звон - микроволновая печь деликатно сообщила о 

том, что жаркое готово. Настя нехотя поднялась и стала доставать из 

шкафчика тарелки, вилки и ножи. Аппетит у нее пропал, запах тушенной в 

сметане курицы вызывал отвращение, но она понимала, что должна поесть, 

иначе скоро свалится в обморок от слабости. Через силу запихивая в себя 

еду, она старалась отвлечься и думать о работе, о муже, о чем угодно, 

только не о сидящем напротив нее за столом человеке. Есть люди, и к ним 

в первую очередь относился ее муж Алексей, в обществе которых ей легко 

было молчать и чувствовать себя при этом уютно и комфортно. В при- 

сутствии Павла ей было неуютно и неудобно, она не могла расслабиться, 

как неудобно бывает в слишком узкой одежде на людях, когда не можешь 

расстегнуться, ослабить ремень и развалиться в кресле, вытянув ноги. 

Сауляк тоже ел без особого аппетита, угрюмо уставившись в свою тарел- 

ку. Но вежливость все-таки проявил: 

- Спасибо, было очень вкусно. 

Настя молча собрала тарелки, поставила их в раковину и налила чай. 

Павел подошел к окну. 

- Ну что там? - спросила она без интереса. 

- Машина стоит. 

- А пассажиры? 

- Не видно. Может, внутри сидят, а может, гуляют вокруг дома или в 

подъезде дожидаются. Но это хороший признак. 

- Почему? - удивилась Настя. 

- Если они до сих пор здесь, значит, пока еще ничего не подложили в 

мой "сааб". Если бы они уехали, я был бы уверен, что меня дожидается 

симпатичная бомбочка. 

Все так же молча они выпили чай, напряжение нарастало, и Настя с тру- 

дом удерживалась от того, чтобы не начать бить посуду. Разговаривать с 

Павлом ей не хотелось, и она подумывала о том, как бы сделать так, чтобы 

разойтись по разным помещениям. Пусть бы он сидел в комнате, пусть даже 

телевизор включит, а она устроится на кухне и займется чем-нибудь, пора- 

ботает или просто почитает. 

- Я пойду, - внезапно сказал Сауляк, вставая. - Зачем же вам так му- 

читься? Вы просто места себе не находите. 

Настя вздрогнула и подняла голову. 

- Куда вы пойдете? 

- Все равно. Домой или еще куда-нибудь. Вы правы, мне не нужно с вами 

оставаться. 

- Почему вы передумали? 

- Потому что вы с трудом терпите мое присутствие. 

С таким трудом, что даже не можете это скрыть. Простите. Напрасно я 

все это затеял. 

Настя испытала огромное облегчение, но уже в следующую секунду усты- 

дилась. Что это она, в самом деле? Мало ли неприятных людей было в ее 

жизни, но ей всегда удавалось четко отделять вкусовое от принципиально- 

го, эмоции от интересов дела. Меньше месяца прошло с тех пор, как она 

спасала Павла от этих самых людей, прилагая всю свою фантазию и изобре- 

тательность, и это казалось ей нужным и правильным. А сейчас? Он точно в 

таком же положении, но она отказывает ему в помощи? Почему же? Неужели 

только потому, что ей никто не приказал помогать ему сейчас? 

- Оставайтесь, - сказала она как можно приветливее и мягче. - И не 

сердитесь на меня. Я вообще не очень-то разговорчива, а тогда, во время 

нашей первой встречи, просто корчила из себя болтушку. Так что не отно-