Гарик Асатурян и погоревший на бабах психиатр Карл Фридрихович Рифиниус. 

Всех их находил и вытаскивал из беды сам Булатников, но работал с ними 

только Павел. Даже имя Владимира Васильевича упоминать было запрещено. 

Павел занимался с каждым из них индивидуально, строго следуя той методи- 

ке, которую разработали в секретной лаборатории. И убеждался, что мето- 

дика действительно хорошая, грамотная. Даже Рита, которая не могла вооб- 

ще ничего, кроме как заставить соседа вылить водку в раковину, научилась 

просто поразительным вещам. Единственным препятствием была ее доброта и 

наивность. Она не могла внушать людям ничего такого, что грозило опас- 

ностью их жизни, если сама знала, что это опасно. При мысли, что она 

своим внушением ставит под угрозу чью-то жизнь, она мгновенно слабела и 

теряла способность работать. 

- Я не могу, - говорила она виновато. - Прости меня, Паша. У меня не 

получается. Все-таки это очень большой грех. 

Павел не настаивал. Зачем ломать психику девушки? Поэтому он старался 

использовать Риту на менее сложных заданиях, а также в тех случаях, ког- 

да содержание внушения никак не свидетельствовало о намерении причинить 

смерть. Например, тот случай с Семеновым. Рите и в голову не могло прий- 

ти, на что она толкает водителя. У нее никогда не было машины, она ни- 

когда ее не водила и вообще плохо разбиралась в правилах дорожного дви- 

жения. Она была абсолютно уверена, что внушает ему обыкновенное передви- 

жение определенным маршрутом по определенному временному графику. Такое 

задание она выполняла десятки раз и не видела в нем ничего опасного и 

предосудительного. 

Рита, которая не чувствовала себя ни в чем виноватой, девятнадцати- 

летняя, наивная и влюбленная, сразу стала говорить Павлу "ты". Она была 

в этом смысле единственной во всей группе. Трое мужчин, более четко 

представлявшие степень своей замаранности и зависимости от Павла, назы- 

вали его по имени-отчеству и на "вы". Они-то хорошо понимали, что он - 

руководитель и работодатель, а они - подчиненные. И только Рита считала 

Павла прекрасным принцем, который так добр, что поселил ее в отдельной 

квартире, дал возможность закончить финансовый техникум, да еще и деньги 

платит за пустяковые услуги. Господи, да она так его любит, так ему бла- 

годарна, что готова и бесплатно ему помогать! 

К сожалению, Павел многого не понял тогда. И только сейчас, спустя 

два года, у него глаза раскрылись. 

Неделю назад он предупредил Риту, что появится примерно через месяц. 

Он так и планировал - закончить в течение месяца свое дело и вернуться к 

ней. Но прошла неделя, и он неожиданно для себя затосковал. Нет, не в 

том дело, что он любил Риту. Он не любил никогда и никого. Для души ему 

достаточно самого себя, а для тела существовало множество женщин, кото- 

рых можно было использовать в случае надобности, за деньги или бесплат- 

но, но без слов и обязательств. Павел впервые оказался в ситуации, когда 

никто за него ничего не решал и не придумывал. Вылетев из КГБ, он приоб- 

рел руководителя в лине Булатникова. И снова привычная дисциплина, и 

снова все нацелено только на то, как наилучшим образом выполнить приказ, 

то бишь задание. Заказчиков искал сам Булатников, отдавал Павлу приказ и 

потом платил деньги. После гибели Булатникова Павел спрятался в зону, а 

там все та же привычная, расписанная по часам и минутам дисциплина, по- 

рядок, иерархия, законы. Выйдя из зоны, он сразу попал в руки Минаева, 

который дал задание. И снова все привычно: получил задание - организовал 

исполнение - получил деньги. 

А теперь? Теперь у Павла нет хозяина, им никто не руководит, никто не 

решает за него, какие задания надо выполнять, а от каких отказываться, 

сколько денег запрашивать за одно задание и сколько - за другое. Он 

чувствует себя неуютно, он растерян, он не может так жить. Он не умеет. 

Его никогда не учили принимать решения, распоряжаясь собственной жизнью. 

Чужой - пожалуйста, сколько угодно. А своей - нет. Сначала были строгие 

и требовательные родители, потом армия, потом вуз с казармой, потом офи- 

церская должность, потом за него все решил Булатников, а после Булатни- 

кова решал суд и начальник колонии. 

И он невольно тянется к Рите, которая еще более беззащитна и растеря- 

на. Ему кажется, что рядом с ней он обретет уверенность. Раз он несет 

ответственность за нее, значит, эта ответственность и станет для него 

тем командиром, тем руководителем, который и подскажет, какое решение 

надо принять. Рита нуждается в нем, и, может быть, хотя бы это вразумит 

его и научит, как жить дальше. 

Он неожиданно скучает по ней. Он звонил ей вчера и сегодня, звонил 

раз двадцать, и утром, и вечером, и ночью, но она не подходит к телефо- 

ну. У Павла был ее служебный телефон, но он боялся звонить в Сбербанк. 

Это противоречило его принципам и могло быть опасным. Дома трубку снима- 

ет только Рита. В Сбербанке полно народу, и ему совсем не нужно, чтобы 

хоть кто-то слышал, как Рите звонит мужчина. Рита, конечно, человек дис- 

циплинированный и никогда в жизни никому на работе не произнесет его 

имя, но, если он позвонит ей, да еще неожиданно, она может от радости 

потерять над собой контроль и радостно крикнуть что-нибудь, назвав его 

по имени. А этого Сауляку совсем не хочется. 

Почему же Рита не подходит к телефону? Случись это еще два года на- 

зад, Павел и не думал бы беспокоиться. Рита - женщина свободная, у нее, 

без сомнения, есть мужчины, и она вполне может у них ночевать. Ничего 

странного. Но сейчас, после двух недель, проведенных вместе, Рита просто 

не могла пойти ночевать к другому мужчине, Павел был в этом уверен. Так 

где же она? 

Он с трудом поднялся с дивана, на котором лежал, и вышел на улицу. 

Телефон-автомат находился неподалеку, рядом со зданием почты, прямо пе- 

ред входом. Павел бросил жетон в прорезь и снова набрал номер Риты. На