пать ей подарок и хочет затащить Настю в магазин в качестве советчицы. 

Так и оказалось. Коротков потащил ее сначала в "Галантерею", потом в 

"Березку", и так подряд во все магазины вдоль Тверской. В конце концов 

они выбрали для Людмилы красивый гарнитур из малахита в "капельном" се- 

ребре, а Настя заодно купила себе несколько пар колготок. Если уж идти 

пешком, так хоть какая-то польза должна быть, думала она, покупая в при- 

дачу еще и мыло, зубную пасту и шампунь. Запас месяца на два, чтобы, по 

крайней мере, уж об этом какое-то время не беспокоиться. 

Павел чувствовал себя совсем плохо, но знал, что это скоро пройдет, 

нужно только немного потерпеть. Он тоже был наделен даром, как и все 

члены его группы, но его способности были куда слабее. Он мог заставить 

человека оцепенеть, расслабиться, не сопротивляться, но это требовало от 

него колоссального напряжения, такого изматывающего, что после этого ему 

нужно было долго приходить в себя. Даже Рита могла делать это без всяко- 

го усилия. А уж заставить человека сделать что-то, подавив его волю и 

навязав собственную идею, Павел Сауляк не мог ни при каких обстоя- 

тельствах. Что уж говорить о Мише Ларкине, который вообще мог все. 

Павел родился в Венгрии, в семье военного атташе, и детство его прош- 

ло в тесном мирке советской посольской колонии. Отец, кадровый офицер, с 

младенчества приучил сына к дисциплине и сумел внушить ему мысль о том, 

что раз и навсегда заведенный порядок - это просто здорово, это рацио- 

нально и удобно всем. Мальчик поверил. Поверил искренне, с каждым днем 

убеждаясь в правоте отцовских слов. 

В те годы он носил имя Владимир, да и фамилия у него была совсем дру- 

гая. Он был способным, веселым, общительным пареньком, говорить начал 

сразу на двух языках - русском и венгерском, поэтому родители отдали его 

не в посольскую русскую школу, а в городскую, венгерскую, правда, самую 

престижную, где учились дети партийно-государственной элиты. Володя при- 

обрел множество друзей, постоянно ходил в гости к одноклассникам, и это 

послужило хорошим и вполне благопристойным поводом для того, чтобы его 

родители начали знакомиться поближе с родителями друзей своего сына. 

В те времена послом СССР в Венгерской Республике был человек, который 

в недалеком будущем возглавит КГБ и сломает жизнь славному общительному 

пареньку, сыну военного атташе. Но кто ж тогда мог это предвидеть... 

После Венгрии была Чехословакия, откуда Володина семья уже оконча- 

тельно вернулась в Москву после "Пражской весны" 1968 года. Ему было 

семнадцать, он как раз закончил школу, свободно говорил по-венгерски и 

по-чешски. Ему была прямая дорога в Высшую школу КГБ. Правда, для того 

чтобы быть в нее принятым, нужно было отслужить армию. Володю это не пу- 

гало, он был хорошо развит физически, здоров и приучен к дисциплине. 

Армия действительно не показалась ему чем-то ужасным. Он служил хоро- 

шо, более того, служил с удовольствием. Его абсолютно не раздражало то, 

что выводило из себя других солдат. Подъем и отбой по часам, физзарядка, 

изматывающие спортивные упражнения и тренировки, зубрежка уставов и 

инструкций, мытье полов - все это давалось ему легко, не принося ни ма- 

лейшего дискомфорта. Именно так он и жил всю жизнь с самого рождения, 

именно к этому его с колыбели приучил отец. Беспрекословное подчинение 

старшему, жесткая дисциплина и следование установленному распорядку. Не 

надо ни о чем думать, не надо принимать никаких решений, за тебя уже все 

придумали и решили, твое дело - выполнять. Володю это устраивало. У него 

было яркое и богатое воображение, его душа была тем самым "мрачным ка- 

менным домом с наглухо заколоченными ставнями, в сумрачных покоях кото- 

рого справляются пиры", как писал Кречмер о людях, подобных ему. И он 

радовался, что необходимость принятия мелких повседневных решений на нем 

не лежит, не отнимая, таким образом, время, внимание и силы, которые 

нужны ему для жизни в своем сверкающем внутреннем мире. 

После армии была Высшая школа, где проблем ни с дисциплиной, ни с 

обучением также не возникало. Володя был способным, обладал хорошей па- 

мятью и реакцией, склонностью к иностранным языкам. Бывший посол СССР в 

Венгерской Народной Республике уже с 1967 года был Председателем КГБ, и, 

поскольку с отцом Володи его связывала личная дружба, после окончания - 

вуза молодой офицер был оставлен на работе в центральном аппарате ведом- 

ства. Председатель активно использовал знание Володей редких языков, 

частенько приглашая его участвовать в важных беседах в качестве перевод- 

чика. 

Совершенно случайно Володя узнал о том, что в его ведомстве существу- 

ет сверхсекретная лаборатория, в которой разрабатываются проблемы приме- 

нения гипноза и прочих нетрадиционных воздействий в специальных целях. 

Его одолело любопытство, и он нашел ходы в эту лабораторию, просто чтобы 

посмотреть, чем же они там занимаются. 

- Вот, - сказали ему, - специальный-энцефалограф, наша последняя раз- 

работка. Позволяет сразу же определить, есть ли у человека потенциал и 

имеет ли смысл с ним работать. Хочешь попробовать? 

- Конечно, - сразу же загорелся Володя. 

На него надели шлем, подключили датчики. Чтото зажужжало, забибикало, 

потом все прекратилось, шлем сняли. 

- У тебя есть задатки, правда небольшие, - сказали ему в лаборатории. 

- Но ты, видимо, о них не знал и совершенно этим не занимался, не разви- 

вал их. Биотоки мозга довольно мощные, но ты не умеешь направлять их в 

нужную для тебя сторону. 

- Конечно не умею, - растерялся Володя. - А как это? 

- Можно научиться, мы разрабатываем здесь специальные методики, как 

раз для этого. Понимаешь, мало иметь какой-то дар от природы. Нужно обя- 

зательно уметь им управлять, использовать его, иначе он будет лежать в 

твоем организме мертвым грузом, никому не нужный и невостребованный. 

Нужно тренироваться, совершенствоваться. Я скажу тебе то, чего ты, может