еще что), не находит его и горько сожалеет о том, что все делала непра- 

вильно. Горечь эта бывала такой острой и непереносимой, что Настя делала 

над собой усилие и просыпалась. 

Этот третий сон опять приснился сегодня. Она проснулась, тихонько вы- 

лезла из-под одеяла и на цыпочках прокралась на кухню, стараясь не раз- 

будить Алексея. Было начало пятого, суббота. Ей бы спать и спать! Но сна 

не было. 

На кухне было холодно, пришлось зажечь газ на плите, чтобы не замерз- 

нуть. Настя сделала себе кофе, понимая, что возвращаться в постель бесс- 

мысленно: все равно она не сможет уснуть, только Лешку разбудит, если 

начнет ворочаться с боку на бок. Отчего-то вдруг захотелось есть. Она 

полезла в холодильник, вытащила тарелку с холодными телячьими отбивными 

- фирменным блюдом мужа, отрезала толстый ломоть хлеба и принялась за- 

думчиво жевать, запивая бутерброд горячим кофе. И почему Сауляк из голо- 

вы у нее не идет? Что в нем такого? А если точнее спросить: что с ним не 

так? 

Обладает способностями к гипнозу? Таких тысячи. Любой приличный пси- 

хиатр владеет методикой гипноза в лечебных целях. Скрытный? Можно поду- 

мать, она сама - душа нараспашку. Непонятный? А кто сказал, что она, 

Анастасия Каменская, самая умная и проницательная и обязательно должна 

все и всех понимать? Мало ли на свете явлений и людей, которых она не 

понимает. И никогда ее это так остро не тревожило. Так что же не так? 

Что? 

- Попалась, обжора, - послышался у нее за спиной голос Алексея. - 

Ночной голод - плохой признак, подруга. Ты не заболела ли у меня? 

- Сон тяжелый приснился, - виновато улыбнулась она. - Я тебя разбуди- 

ла? Прости, солнышко. 

- Ничего, впереди выходные, высплюсь. А что же тебе приснилось такое 

страшное? 

- Леш, ты только не смейся, мне приснилось, что я в десятом классе и 

мне нужно сдавать физику и математику, а я ничего не знаю. 

- Чего?! - Он расхохотался так оглушительно, что Настя невольно втя- 

нула голову в плечи и съежилась. - Ты - физику не знаешь? Да ты в школе 

ее лучше меня знала, а я, слава Богу, до профессора дослужился. Откуда у 

тебя в голове такой бред появляется? 

- Ну вот, пожалуйста, не прошло и года, - философски заметила она. - 

Два дня назад меня Гордеев точно такими же словами обзывал. Вы что, сго- 

ворились? Или у меня действительно крыша поехала? 

- Асенька, тебе просто изменяет выдержка, - сказал он, отсмеявшись. - 

Я же тебя знаю, спишь ты плохо, тревожно, чутко. И если тебя какой-то 

сон не устраивает, ты делаешь гигантское усилие, чтобы проснуться. Вер- 

но? А ты, вместо того чтобы просыпаться, должна начать соображать. Если 

бы ты не запаниковала от ужаса, ты бы подумала о простой вещи. Не может 

быть, чтобы в течение нескольких лет тебя ни разу не спросили, не вызва- 

ли к доске. И потом, мы же регулярно писали контрольные. И письменные 

работы все время на проверку сдавали. Поэтому если бы ты совсем-совсем 

ничего не знала, ну ничегошеньки, тебя бы давно уже выгнали из школы. А 

ты вон до десятого класса доучилась. Какой из этого вывод? Ты должна 

заставить себя во сне до этого вывода додуматься, и все будет в порядке. 

А ты убегаешь, как последний глупенький трусишка. 

- Да ладно, Лешик, черт с ним, со сном этим. Не это важно, - вздохну- 

ла Настя. 

- А что важно, по-твоему? 

- Важно, почему он приснился. 

- Так, очень интересно. 

Алексей подвинул себе стул и уселся напротив нее за столом. Протянул 

руку, взял Настину чашку с кофе, отпил глоток и поставил на место. 

- И почему он тебе приснился, этот физико-математический бред? 

- Это означает, что где-то в подсознании засела мысль о том, что я 

совершила ошибку. Я сделала чтото неправильно. И сейчас начинаю за это 

расплачиваться. А я никак не пойму, где я ошиблась, в чем! 

От досады она стукнула кулаком по столу и сморщилась от боли в руке. 

- А в чем смысл расплаты, ты хотя бы понимаешь? 

- Тоже нет. 

- Так может, тебе мерещится, Асенька? Ошибку ты не видишь, пос- 

ледствий тоже не видишь. 

- Может, и мерещится, - согласилась она. - Но оно же не может мере- 

щиться на пустом месте, Леша! Что-то все-таки было. И есть. А я никак не 

уловлю, что именно. И от этого бешусь, как климактерическая истеричка. 

- Хорошо, хорошо, истеричка, я все понял. Мы спать еще будем или 

объявляется подъем? 

- А который час? 

- Половина шестого. 

- Господи, рань какая! Вся суббота псу под хвост. 

Ну почему, когда надо идти на работу, так я глаза продрать не могу, а 

когда можно дрыхнуть до обеда, я вскакиваю посреди ночи. 

- Пойдем попробуем поспать. Хотя ты кофе уже выпила... Тогда пойдем 

гулять. 

- Ты что? - Настя в изумлении уставилась на мужа. - В половине шесто- 

го, в субботу, в феврале? Я, конечно, сумасшедшая, но не настолько. 

- А почему нет? - спокойно возразил Леша. - Холодно, свежий воздух, 

пустые улицы, все спят, даже собачников еще нет. Романтика. Погуляем ча- 

сок, вернемся, позавтракаем с хорошим здоровым аппетитом - и за работу. 

У меня, например, доклад. А у тебя? 

- Ой, Лешенька, ну что у меня может быть? Трупы, конечно, в изобилии 

и ассортименте, на любой вкус. 

- Тебе компьютер понадобится? 

- Сегодня - нет. Если только завтра. А сегодня я думать буду, бумажки 

перебирать, мысли по извилинам гонять. 

- Ну вот видишь. Значит, погулять обязательно надо. Голова свежее бу- 

дет. Пойдем, Асенька, пойдем, тут и думать нечего. 

"Наверное, он прав, - подумала Настя, неохотно вставая и начиная оде- 

ваться. - Пройтись по свежему воздуху, когда еще темно, тихо и пустынно, 

ничто не отвлекает и не раздражает. Лешенька, солнышко, как хорошо, что 

ты все-таки на мне женился". 

Через час они вернулись домой. Настроение у Насти стало заметно луч- 

ше, она с удовольствием съела на завтрак то, что осталось после вчераш- 

него приема гостей, и с негодованием поняла, что ее клонит в сон. Чтобы 

не расслабляться, она быстро убрала со стола и разложила на нем свои