- В середине салона - парень в мохнатой шапке из волка. Он подходил 

вчера утром к колонии, но увидел "Волгу" и смылся. Не знаю, может быть, 

он с ними вместе. 

- Кто из них кажется вам наиболее опасным? 

- Все. Я не экстрасенс, мысли на расстоянии не читаю. 

Сауляк резко повернулся к ней, и Настю снова окатило жаркой волной. 

- Вы что, гипнотизер? - спросила она, улыбаясь через силу. 

- Нет. С чего вы взяли? 

- Взгляд у вас... 

- Какой? 

- Нехороший. Вставайте, будем одеваться. 

- Вы слишком нервная. Впрочем, я слышал, все актрисы истерички в 

большей или меньшей степени. 

- Аш-игрековый компонент, - пробормотала она, вытаскивая из-под си- 

денья свою сумку. 

- Как вы сказали? 

- Про таких, как я, психиатры говорят, что у нас сильно выражен 

аш-игрековый компонент. "Аш" и "игрек" - две первые буквы латинского на- 

писания слова "истерия". 

- Так вы еще и психиатр? - усмехнулся Сауляк. 

- Нет, но курс психодиагностики я прослушала. 

- По-моему, вы такая же актриса, как я - чемпион по кикбоксингу. 

- По-моему, тоже. Пошли к выходу. И давайте не ссориться, ладно? 

Аэропорт в Уральске был маленьким, тесным, грязным и бестолковым. 

Пробравшись сквозь толпу пассажиров, стоящих в очереди на регистрацию и 

посадку, они вышли на улицу. Здесь было намного холоднее, чем в Самаре, 

дул пронизывающий ветер, забивая глаза мелкой колючей снежной крупой. 

Пассажирам их рейса было предложено устроиться в гостиницу аэропорта, 

так как, судя по сводкам синоптиков, рейсы в Екатеринбург возобновятся 

не раньше завтрашнего дня. Этим любезным приглашением воспользовались не 

многие, так как до Екатеринбурга можно было за десять часов доехать по- 

ездом. Но Настя точно знала, что никаким поездом она Сауляка не повезет. 

Даже если рядом все время будет Коротков, они не смогут ничего сделать, 

пожелай их навязчивые друзья сотворить какую-нибудь гадость. В поезде 

человек защищен минимально. Лучше уж торчать здесь, в Уральске, и терпе- 

ливо ждать самолета. Кроме того, скрыться от преследователей Настя могла 

только в порту Кольцове, там ее ждали, там ей дадут новые документы. 

Значит, во что бы то ни стало нужно попасть именно туда; и не с улицы, а 

из зоны прилета. 

В гостинице им предложили два койко-места в разных шестиместных номе- 

рах - мужском и женском. Этот вариант Настю не устраивал категорически, 

пришлось доставать еще одну стодолларовую купюру, после чего администра- 

тор, лучезарно улыбаясь, протянула ей ключ от стандартного двухместного 

номера с телефоном и санузлом. Вероятно, в аэропортовской гостинице это 

был номер самой высшей категории. 

В номере она швырнула сумку на пол, скинула куртку и плюхнулась на 

кровать. Сауляк аккуратно повесил свою одежду в шкаф и уселся в кресло. 

Со своего места Насте не было его видно, но она могла бы голову дать на 

отсечение, что он опять сидит скрестив руки и закрыв глаза. 

- Вы будете продолжать голодовку? - с сарказмом спросила она Павла. 

- А вы уже успели проголодаться? - отпарировал он. - Вас прокормить - 

никаких денег не хватит. 

- У меня нормальный аппетит здорового человека, не отягощенного мука- 

ми совести, - весело ответила Настя. - А глядя на вас, можно подумать, 

что вам кусок в горло не лезет. От страха, что ли? 

- Завидую вашему оптимизму. Впрочем, не зря же говорят, что многия 

горести - от многих знаний. 

- Поделитесь со мной вашими знаниями, может, и у меня аппетит пропа- 

дет. Сэкономим на еде. 

Он не ответил, но Настя с удовлетворением подумала, что произносимые 

им фразы стали длиннее, чем вчера. Ничего, со временем она его разгово- 

рит, нужно только терпение и немного выдумки. Одну особенность Павла Са- 

уляка она уже высчитала: он не может мгновенно перестраиваться. Вчера в 

ресторане, когда она неожиданно назвала его Пашенькой и заговорила с ним 

ласково-просительно, он отступил от избранной жесткой линии поведения. 

Не потому, что поддался на ее мягкость, а потому что растерялся. И имен- 

но этим можно объяснить тот фортель, который он выкинул, танцуя с ней. 

Этот человек теряется, когда чего-то не понимает. Что ж, будем исходить 

из этого. 

Некоторое время она лежала молча, подняв кверху руки и придирчиво 

рассматривая маникюр. Потом перевернулась на живот, оперлась подбородком 

на руки и в упор стала разглядывать Павла. Тот никак не реагировал, даже 

не пошевелился, словно окаменел. 

- Как вы думаете, они сидят внизу или караулят нас на улице? - спро- 

сила она. 

- Скорее всего, кто-то из них сидит внизу, а ктото - в холле на нашем 

этаже. Они же друг от друга тоже прячутся. 

- Здесь не Москва, надолго их не хватит. Надо их всех куда-нибудь 

увести, пусть потолкутся на одном пятачке. 

- Хотите поэкспериментировать? - Он приоткрыл глаза, но голову не по- 

вернул. 

- А что? Не вам же одному. Я люблю развлечения, скука меня угнетает и 

лишает работоспособности. Собеседник из вас никакой, а если нельзя разв- 

лекаться с единомышленниками, то можно попробовать использовать для это- 

го врагов. Как вы считаете? 

- Тот, кто вас нанял, по-видимому, полный идиот, - процедил Сауляк. - 

И где только он вас откопал? 

- Не грубите, Павел Дмитриевич. Если бы я не встретила вас вчера воз- 

ле ворот вашего богоугодного заведения, вы бы уже стыли в придорожной 

канаве и легкий февральский снежок тихо падал бы на ваше бездыханное те- 

ло. Может быть, вы и правы, я не настолько опытна, чтобы довезти вас до 

места назначения целым и невредимым, но по крайней мере, лишние сутки 

жизни я вам подарила. Хоть бы за это спасибо сказали. 

- Сутки жизни, как и деньги, лишними не бывают. 

- О, да вы еще и философствуете? Вашему самообладанию можно позавидо- 

вать. Вы знаете, что за вами идет охота, вы вверили свою жизнь неопытной 

и глупой истеричке, стало быть, шансов уцелеть у вас - минус ноль целых, 

семь десятых. А вы мелко склочничаете, считаете копейки, которые я трачу