- Вот и не проявляйте. 

- Хорошо, - легко согласилась Настя, - не буду. Будем считать, что 

торговля не состоялась. 

- Куда мы полетим из Екатеринбурга? 

- Не знаю. - Она беззаботно пожала плечами. - Куда будут билеты, туда 

и полетим. 

- А если на те четыре рейса билетов не будет? 

- Будут, куда денутся, - усмехнулась она. - Экий вы, право слово, 

тревожный, Павел Дмитриевич. 

Самолет набрал высоту и теперь летел ровно, только слегка подрагивая. 

Бессонная ночь дала о себе знать, и Настю стало неумолимо клонить ко 

сну. Веки сделались тяжелыми, но она изо всех сил боролась с соблазном 

закрыть глаза и подремать. И не то чтобы она боялась оставить Павла без 

присмотра, тем и хорош самолет, что из него никуда не денешься, да и Юра 

Коротков здесь, глаз с них не спускает. Но Сауляк ее тревожил, и чем 

дальше - тем больше. От него исходила неведомая опасность, и заснуть ря- 

дом с ним было для Насти равносильно тому, чтобы сложить руки и отдаться 

на милость врага. 

Она снова и снова перебирала в уме все этапы предстоящей операции по 

сбрасыванию хвоста в аэропорту Кольцове, когда над головами пассажиров 

пронесся мелодичный голос стюардессы: 

- Уважаемые пассажиры! По метеоусловиями аэропорта Кольцове наш само- 

лет не может совершить посадку в Екатеринбурге. Посадка будет осу- 

ществлена в аэропорту города Уральска. Экипаж самолета приносит вам свои 

извинения. 

Вот это номер! Сон как рукой сняло. Интересно, что она будет делать в 

Уральске? Рядом - никого, кроме Короткова, но толку-то от него... Доку- 

менты для нее и Павла дожидаются их в Екатеринбурге. А пытаться уехать 

из Уральска, имея документы на фамилию Сауляк, бессмысленно. То есть уе- 

хать, конечно, можно, но это пустая трата времени, сил и денег. Все рав- 

но за ними будет тащиться хвост. Без помощи сотрудников аэропорта они не 

смогут сесть ни на один самолет, не засветившись. 

Она повернула голову и взглянула на Павла. Тот сидел по-прежнему с 

закрытыми глазами, но было видно, как под тонкой кожей век быстро двига- 

ются глазные яблоки. 

- Вы слышали? - спросила она. 

- Слышал. 

- У нас с вами начинаются проблемы. 

- Я понял. 

- Наше путешествие затягивается и перестает быть приятным. 

- Я понял. 

- Я рада, что вы такой понятливый, - сказала она с неожиданной 

злостью. - И в интересах нашей с вами безопасности было бы лучше, если 

бы я знала о ситуации несколько больше, чем знаю сейчас. 

- Что именно вы хотите узнать? 

- Я хочу хотя бы представлять себе, насколько могущественны те люди, 

которые за нами тащатся от самой колонии, и каких действий от них можно 

ожидать. 

- Они могут все. Весь вопрос только в том, как далеко они захотят 

пойти, - ответил он очень тихо, но глаз так и не открыл. 

- И что может повлиять на их желания? 

- Боязнь раскрыть себя. Боязнь огласки, расшифровки. Вы выбрали пра- 

вильную линию. Пока они не поймут, кто вы такая, они нас не тронут. По- 

чему вы сделали себе паспорт с моей фамилией? 

- Пусть думают, что мы родственники. Это их запутает хотя бы на ка- 

кое-то время. 

- Вы играете с огнем. Это была ваша ошибка. 

- А что, быть вашей родственницей опасно? 

- Более чем. Вы даже не догадываетесь, до какой степени это может 

быть опасным. 

- Ну так просветите меня. Собственно, я добиваюсь этого уже вторые 

сутки. 

- Вам не нужно этого знать. Просто помните, что вы совершили большую 

ошибку. 

Тоже приятно, с раздражением подумала Настя. 

Знать, что сделала что-то не так, но не понимать, в чем ошиблась. Ху- 

же не придумаешь. Мстительный сукин сын. 

- С кем вы связаны, с милицией или с криминальными структурами? - 

спросил неожиданно Сауляк. 

- А почему только с ними? Вы считаете, что человек, который меня на- 

нял, должен быть непременно либо милиционером, либо преступником? 

- У вас липовый паспорт. Это могут сделать только милиционеры и прес- 

тупники. 

- Не только, - улыбнулась она. - За два года вы отстали от жизни. Ли- 

повый паспорт можно купить на любом рынке, за большие деньги, конечно, 

но зато без проблем. Находишь человека, платишь бабки, говоришь фамилию 

и отдаешь фотографию. На другой день получаешь заказ. 

- И вы сделали именно так? 

- Именно так. 

- То есть идея взять мою фамилию принадлежала лично вам? Вы сами ее 

выбрали и сами заказали паспорт? 

- Совершенно точно. 

- И ваш наниматель об этом не знает? 

- Я перед ним не отчитываюсь в деталях, ему важен результат, а как 

его добиться - я придумываю сама. 

- Вы плохо придумали. 

- Что поделать. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Вы 

уверены, что мой наниматель не сделал бы такой ошибки? 

- Я не знаю, кто ваш наниматель. Может быть, и не сделал бы. А мог и 

сделать, если он недостаточно информирован. 

Насте стало не по себе. Генерал Минаев был посвящен в план операции, 

он знал, что Настя взяла себе паспорт с фамилией Сауляк. Но не остановил 

ее. Значит, он недостаточно информирован? Это плохо. Тогда впереди ее 

могут ждать разнообразные неожиданности, одна неприятнее другой. А если 

он знал, что этого делать нельзя? Почему промолчал? Какую игру он зате- 

ял, этот чертов генерал Минаев? Час от часу не легче. 

Самолет пошел на посадку, заложило уши, и разболелась голова. Настя 

из-за слабых сосудов плохо переносила и взлет и снижение, а сейчас из-за 

одолевавших ее дурных предчувствий ей стало совсем тошно. 

Шасси самолета коснулись земли, и самые нетерпеливые из пассажиров 

тут же вскочили и начали одеваться. Настя увидела мелькнувшую впереди 

голову Короткова. Юра встал и, натягивая куртку, повернулся к ней лицом. 

Она едва заметно пожала плечами, что должно было означать: никаких спе- 

циальных указаний нет, в голове пусто, новые идеи не появились, действуй 

на свой страх и риск. 

- Сколько их? - раздался едва слышный голос Павла. 

- Четверо. Двое по отдельности и двое вместе. 

- Поклонник и двое из машины. Кто четвертый?