выпуска, серебристого цвета. 

- Ася, прекрати, - сердито сказал Алексей. - Ты что, опять вляпалась 

в какую-то историю? Что происходит? 

- Да ничего не происходит, успокойся ты, ради Бога, - ответила она, с 

трудом скрывая досаду. - Это было почти две недели назад, и за эти две 

недели ничего со мной не случилось. Значит, все обошлось. 

- Тогда зачем ты пытаешься их разыскать? 

- Ну а как же? - искренне удивилась Настя. - Мне же интересно, что 

это за люди и почему они целую ночь провели под моими окнами. 

- Ася, ты опять врешь, - устало махнул рукой муж. - Каждый вечер ка- 

кая-нибудь машина паркуется под твоими окнами, но ты никогда не проявля- 

ла к ним интерес. Они что, следят за тобой? 

- Сейчас уже нет. Во всяком случае, я их не вижу. 

- А раньше? 

- Раньше следили. Но не очень навязчиво. И потом, я вообще не увере- 

на, что они следили именно за мной. 

- Тогда за кем же? 

- За человеком, вместе с которым я возвращалась из командировки в на- 

чале февраля. 

Алексей замолчал, сосредоточенно тасуя колоду карт. Он готовился 

раскладывать пасьянс, потому что любил это занятие, оно помогало ему ду- 

мать и в то же время отвлекало от неприятных мыслей. При помощи пасьянса 

Чистяков снимал раздражение и стресс, поэтому хватался за карты каждый 

раз, как только начинал нервничать, точно так же как его жена хваталась 

за сигарету. Настя внимательно наблюдала, как он отложил четыре кучки по 

одиннадцать карт в каждой и положил их "колодцем", то есть перпендику- 

лярно друг другу. Затем открыл верхние карты в каждой кучке и положил их 

рядом, открыл следующую карту и оставил на месте, никуда не переклады- 

вая. Както он объяснял ей, что кучки называются "стенами", а лежащие ря- 

дом карты - "пристенными". На "пристенные" карты можно собирать масть в 

восходящем порядке, а на "стены" ничего собирать нельзя, карты со "сте- 

ны" можно только снимать и перекладывать. На углы между "стенами" можно 

класть только королей и собирать на них масть в нисходящем порядке... 

Настя не понимала, как во всем этом можно не запутаться, но Алексей пре- 

давался раскладыванию пасьянсов с увлечением и даже покупал специальные 

книги в надежде найти какой-нибудь очень сложный и очень долгий пасьянс, 

который бы к тому же крайне редко сходился. 

- Правильно ли я понял, что тот человек, с которым ты возвращалась из 

командировки, ночевал здесь две недели назад? - внезапно спросил он. 

Настя вздрогнула. Откуда он узнал? Впрочем, он мог и догадаться. Ведь 

она только что сказала, что пассажиры из "ауди" следили не столько за 

ней" сколько за Павлом. И если они проторчали рядом с ее домом всю ночь, 

стало быть, тот, за кем они следили, всю ночь здесь и находился. Интел- 

лект у Лешки мощный, недаром же доктор наук, профессор. Настя вдруг по- 

думала о том, что у нее никогда не возникало соблазна обмануть Лешку. 

Они были знакомы с девятого класса, и с первого же дня она твердо реши- 

ла, что Алеша Чистяков намного умнее и способнее нее. С тех пор прошло 

двадцать лет, ей уже тридцать пять, Лешке недавно исполнилось тридцать 

шесть, и ей ни разу не пришло в голову усомниться в его интеллектуальном 

превосходстве. А стало быть, и попытки обмануть его не возникали. Любой 

обман строится изначально на допущении, что тот, кого ты хочешь обма- 

нуть, глупее тебя самого. 

- Да, - ответила она ровным голосом, не отрывая глаз от его длинных 

сильных пальцев, перекладывающих карты на столе. - Ты понял правильно. 

Он здесь ночевал. 

- И если бы сегодня к нам случайно не зашел Миша и не завел разговор 

о машине, которая стояла всю ночь под твоими окнами, ты бы ничего мне не 

сказала? 

- Скорее всего, нет. Это мои служебные дела, и незачем забивать ими 

твою голову. 

- Ты хочешь сказать, что посторонний мужчина в твоей квартире ночью - 

это твои служебные дела? 

- Да, именно так я и хочу сказать. 

- Он твой коллега? 

- Почти. Но не совсем. 

- Нельзя ли поточнее? 

- Он два года отсидел за хулиганство. И в этом смысле он, конечно, 

никак не может считаться моим коллегой. Но до этого он много лет зани- 

мался чем-то вроде оперативной работы. 

- Ася, я не спрашиваю, почему он провел ночь у тебя дома. Ты взрослая 

разумная женщина, и если ты что-то делаешь, то, видимо, считаешь это 

правильным. И если ты вдруг захочешь мне изменить, то ты сделаешь это, и 

никакие сцены, уговоры и угрозы тут не помогут. Один раз мы с тобой че- 

рез это уже прошли, так что некоторый опыт у меня имеется. Ты привела 

этого человека сюда на ночь, значит, так было нужно. Но я не понимаю, 

почему я должен узнавать об этом случайно и от совершенно постороннего 

человека, от Миши Доценко. Тот факт, что ты пыталась от меня это скрыть, 

заставляет меня думать, что здесь наличествует нечто большее, чем просто 

твои служебные дела. 

- Леша... 

- Подожди, дай мне сказать. Мне этот разговор так же неприятен, как и 

тебе, поэтому давай закончим его как можно быстрее. Я прошу тебя, Ася, 

не заставляй меня сомневаться. Я не знаю, понимаешь ли ты, что такое му- 

ки ревности. Думаю, что не понимаешь. А я знаю это очень хорошо. И если 

я молчу и не говорю тебе ничего, то это не означает, что я ничего не за- 

мечаю и ничего не чувствую. Я прекрасно видел, что за два месяца до на- 

шей свадьбы с тобой что-то произошло. И точно так же я видел, что при- 

мерно через месяц это прошло бесследно. Но что я пережил за этот месяц, 

ты и не догадываешься. Поэтому я прошу тебя, пожалуйста, не заставляй 

меня переживать все это вновь, особенно если для этого нет никаких осно- 

ваний. Я верю, что тот человек, о котором идет речь, не является твоим 

любовником. Просто верю, и все. Потому что ты так сказала. Но я видел, 

какая перевернутая ты была после этой поездки, и я хорошо помню разгово- 

ры, которые мы с тобой вели на этой самой кухне. Не совершила ли ты 

ошибку, не расплачиваешься ли ты за последствия этой ошибки. А ведь ты