Это уже сущий пустяк, так как все бланки с описаниями 

расположены по росту. Нас не интересуют преступники ростом 

семьдесят и семьдесят один -- отбрасываем их; нас не интересуют 

головы двадцать восемь и двадцать девять -- отбрасываем; нас не 

интересуют носы два и полтора -- отбрасываем. А вот и ваш 

бланк, все точно: рост -- семьдесят два, окружность головы -- 

тридцать, нос -- два с половиной... Знаете, кто вы? 

-- Кто? -- с испугом спросил Незнайка. 

-- Знаменитый бандит и налетчик, по имени Красавчик, 

совершивший шестнадцать ограблений поездов, десять вооруженных 

налетов на банки, семь побегов из тюрем (последний раз бежал в 

прошлом году, подкупив стражу) и укравший в общей сложности 

ценностей на сумму двадцать миллионов фертингов! -- с радостной 

улыбкой сообщил Мигль. 

Незнайка в смущении замахал руками. 

-- Да что вы! Что вы! Это не я! -- сказал он. 

-- Да нет, вы, господин Красавчик! Чего вы стесняетесь? С 

этакими деньжищами, как у вас, вам совершенно нечего 

стесняться. Думаю, что от двадцати миллионов у вас кое-что 

осталось. Кое-что вы, несомненно, припрятали. Да дайте вы мне 

из этих ваших миллионов хотя бы сто тысяч, и я отпущу вас. Ведь 

никто, кроме меня, не знает, что вы знаменитый грабитель 

Красавчик. А вместо вас я засажу в тюрьму какогонибудь 

бродяжку, и все будет в порядке, честное слово! 

-- Уверяю вас, вы ошибаетесь! -- сказал Незнайка. 

-- Ну вот! Стыдно вам, господин Красавчик! Неужели вам жалко 

каких-то там ста тысяч? При таких доходах, как ваши, я бы и 

двухсот не пожалел, лишь бы быть на свободе. Ну дайте хоть 

пятьдесят тысяч... Ну, двадцать... Меньше не могу, честное 

слово! Дайте двадцать тысяч и убирайтесь себе на все четыре 

стороны. 

-- Просто не понимаю, о чем вы говорите, -- развел Незнайка 

руками. -- Я не Красавчик и... 

-- Знаю, знаю все, что вы скажете, -- перебил Мигль. -- Вы 

не Красавчик и никаких денег не брали, но ведь здесь вот, на 

бланке, все ваше. Рост -- семьдесят два. Ваш рост это или не 

ваш? Голова -- тридцать. Ваша голова? Нос -- два с половиной... 

И еще вот фотокарточка ваша здесь. 

Незнайка взглянул на карточку, которая была приклеена к 

бланку, и сказал: 

-- Это не моя фотокарточка. Я совсем не похож на коротышку, 

который здесь снят. 

-- Верно! Совсем не похожи! А почему? Потому что вы изменили 

свою внешность. У нас, милейший, за деньги все можно сделать. И 

внешность свою изменить, и даже нос другой себе прирастить. 

Такие случаи уже бывали. 

-- Я не приращивал себе другого носа! -- с возмущением 

ответил Незнайка. 

-- Все так говорят, милейший, поверьте мне. Ну да ладно! Не 

хотите дать двадцать тысяч, дайте хоть десять... Попадете в 

тюрьму, там с вас дороже возьмут. Там обдерут вас как липку, и 

из миллионера вы превратитесь в нищего и будете плакать 

горькими слезами. Ну дайте хоть пять тысяч... хоть тысячу!.. 

Что же вы хотите, чтоб я даром вас отпустил? Нет, придется 

поместить вас на пару деньков в такелажное отделение, там вы, 

быть может, еще одумаетесь, а сейчас мы исполним некоторые 

формальности. 

Достав из ящика чистый бланк, Мигль записал на нем 

Незнайкино имя, проставил рост, размер головы и носа, снял с 

него фотокарточку, просветил рентгеном, после чего испачкал ему 

обе руки черной краской и заставил оставить отпечатки пальцев 

на бланке. 

-- Мы пошлем отпечаточки ваших пальчиков на исследование и 

сравним их с отпечатками пальцев Красавчика, тогда, надеюсь, вы 

сами убедитесь, что вы -- это вы, то есть Красавчик, и 

перестанете спорить. А теперь я вынужден с вами проститься. 

Мигль нажал кнопку электрического звонка, и в дверь вошел 

полицейский Дригль -- такое же широкоскулое, туповатое лицо с 

низким лбом и подстриженными ежиком волосами. 

-- В каталажку! -- коротко приказал Мигль, махнув рукой в 

сторону Незнайки. 

Дригль хмуро взглянул на Незнайку и распахнул перед ним 

дверь: 

-- Фить! Фить! 

Видя, что Незнайка хочет что-то сказать, он угрожающе 

взмахнул резиновой дубинкой и прокаркал, словно ворона: 

-- Мар-рш, тебе говор-рят! И никаких р-разговор-ров! 

Сообразив, что разговоры действительно не принесут пользы. 

Незнайка махнул рукой и вышел за дверь. 

Глава десятая. В КАТАЛАЖКЕ 

Такелажным отделением, или попросту каталажкой, как ее 

окрестили сами арестованные, в полицейском управлении 

называлась огромная комната, напоминавшая по своему виду 

корабельную кладовую, где на многочисленных полках хранились 

различные корабельные снасти, обычно именуемые такелажем. 

Разница была лишь в том, что на полках здесь лежали не 

корабельные снасти, а обыкновенные коротышки. 

Посреди каталажки стояла чугунная печь, от которой через все 

помещение тянулись длинные жестяные трубы. Вокруг печки сидели 

несколько коротышек и пекли в горячей золе картошку. Время от 

времени ктонибудь из них открывал чугунную дверцу, вытаскивал 

из золы испеченную картошку и начинал усиленно дуть на нее, 

перебрасывая с руки на руку, чтоб поскорей остудить. Другие 

коротышки сидели на полках или попросту на полу и занимались 

каждый своим делом: кто, вооружившись иглой, штопал свою ветхую 

одежонку, кто играл с приятелями в расшибалочку или рассказывал 

желавшим послушать какую-нибудь грустную историю из своей 

жизни. 

Помещение было без окон и освещалось одной-единственной 

электрической лампочкой, висевшей высоко под потолком. Лампочка 

была тусклая и светила, как говорится, только себе под нос. Как 

только Незнайка попал в каталажку и дверь за ним захлопнулась, 

он принялся протирать руками глаза, пытаясь хоть что-нибудь 

разглядеть в полутьме. Толку из этого вышло мало: он лишь 

размазал по лицу черную краску, которой были испачканы его