С. ЛЕМ 

НЕПОБЕДИМЫЙ 

Повесть 

ЧЕРНЫЙ ДОЖДЬ 

"Непобедимый", крейсер второго класса, самый большой корабль, которым 

располагала База в системе Лиры, шел на фотонной тяге. Восемьдесят три 

человека команды спали в туннельном гибернаторе центрального отсека. 

Поскольку рейс был относительно коротким, вместо полной гибернации ис- 

пользовался очень глубокий сон, при котором температура тела не падает 

ниже десяти градусов. В рулевой рубке работали только автоматы. В поле 

их зрения, на перекрестке прицела, лежал кружок солнца, немногим более 

горячего, чем обычный красный карлик. Когда кружок занял половину площа- 

ди экрана, реакция аннигиляции прекратилась. Некоторое время в звездоле- 

те царила мертвая тишина. Беззвучно работали кондиционеры и счетные ма- 

шины. Погас вырывавшийся из кормы световой столб, который, пропадая во 

мраке, как бесконечно длинная шпага, подталкивал корабль, и сразу же 

прекратилась едва уловимая вибрация. "Непобедимый" шел с прежней околос- 

ветовой скоростью, притихший, глухой и, казалось, пустой. 

Потом на пультах, залитых багрянцем далекого солнца, пылавшего на 

центральном экране, начали перемигиваться огоньки. Зашевелились ферро- 

магнитные ленты, программы медленно вползали внутрь все новых и новых 

приборов, переключатели высекали искры, и ток уплывал по проводам с гу- 

дением, которого никто не слышал. Закружились электромоторы, преодолевая 

сопротивление давно застывшей смазки и поднимаясь с басов на высокий 

стон. Матовые слитки кадмия выдвигались из вспомогательных реакторов, 

магнитные помпы сжимали жидкий натрий в змеевиках охлаждения, по обшивке 

кормовых отсеков пробежала дрожь, и одновременно легкий шорох из-за бор- 

товых переборок - словно целые стада зверьков носились там, постукивая 

коготками о металл, - сообщил, что приборы автоматического контроля уже 

отправились в длинное путешествие, чтобы проверить каждое соединение 

лонжеронов, герметичность корпуса, прочность металлических швов. Весь 

корабль наполнился шумами, движением, - он пробуждался, и только команда 

его еще спала. 

Наконец очередной автомат, проглотив свою программу, послал сигнал в 

мозг гибернатора. К струям холодного воздуха примешался будящий газ. 

Между рядами коек из палубных решеток повеяло теплым ветром. Но люди 

словно не хотели просыпаться. Некоторые беспомощно двигали руками; пус- 

тоту их ледяного сна заполняли бред и кошмары. Наконец кто-то открыл 

глаза. Корабль уже ждал. За несколько минут до этого темноту длинных ко- 

ридоров, шахт подъемников, кают, рулевой рубки, рабочих помещений, шлю- 

зов разогнал бледный свет искусственного дня. И пока гибернатор напол- 

нялся бормотаньем, вздохами и бессознательными стонами, корабль, словно 

ему было невтерпеж, не дожидаясь пробуждения команды, начал предвари- 

тельный маневр торможения. На центральном экране вспыхнули полосы носо- 

вого пламени. В оцепенение околосветового разгона ворвался толчок, могу- 

чая сила носовых двигателей стремилась уничтожить энергию восемнадцати 

тысяч тонн массы покоя "Непобедимого", помноженных сейчас на его огром- 

ную скорость. Повсюду зашевелились, как бы оживая, плохо закрепленные 

предметы. Стук, звяканье стекла, звон металла, шорох пластиков волной 

прошли по всему кораблю от носа до кормы. В это время из гибернатора уже 

доносился шум голосов; люди от небытия, в котором они находились в тече- 

ние семи месяцев, через короткий сон возвращались к яви. 

Корабль терял скорость. Планета закрыла звезды, вся в рыжей вате об- 

лаков. Выпуклое зеркало океана, отражавшее Солнце, двигалось все медлен- 

нее. На экран выполз бурый, испещренный кратерами континент. Люди, нахо- 

дившиеся в отсеках, ничего не видели. Глубоко под ними в титановом чреве 

двигателя нарастало сдавленное рычание, чудовищная тяжесть стягивала 

пальцы с рукояток. Туча, попавшая в огненную струю, засеребрилась ртут- 

ным взрывом, распалась и исчезла. Рев двигателей на мгновение усилился. 

Бурый диск расплющивался, планета превращалась в материк. Уже были видны 

перегоняемые ветром серпообразные барханы. Полосы лавы, расходящиеся от 

ближайшего кратера как спицы колеса, переливаясь, отразили пламя ракет- 

ных дюз. 

- Полная мощность на оси. Статическая тяга. 

Стрелки лениво передвинулись в соседние секторы шкал. Маневр был про- 

изведен безошибочно. Корабль, как перевернутый вулкан, извергающий 

огонь, висел над рябой равниной с утонувшими в песке скальными грядами. 

- Полная мощность на оси. Уменьшить статическую тягу. 

Уже было видно место, где рвущийся вертикально вниз столб огня ударял 

в грунт. Там поднялась рыжая песчаная буря. Из кормы, беззвучные в оглу- 

шительном реве газов, стреляли фиолетовые молнии. Разность потенциалов 

выровнялась, молнии исчезли. Двигатели выли, корабль падал без единого 

толчка, как подвешенная на невидимых канатах стальная гора. 

- Половина мощности на оси. Малая статическая тяга. 

Кольцевыми гребнями, как валы настоящего моря, во все стороны разбе- 

гались дымящиеся волны песка. Эпицентр, в который с небольшого расстоя- 

ния било кустистое пламя, уже не дымился - кипел. Песок исчез, он прев- 

ратился в багровое зеркало, в кипящее озеро расплавленного кремнезема, в 

пену грохочущих взрывов и, наконец, испарился. Обнаженный, как кость, 

старый базальт планеты начал размягчаться. 

- Реакторы на холостой ход. Холодная тяга. 

Голубизна атомного огня погасла. Из дюз вырвались наклонные струи бо- 

роводорода, и в одно мгновение пустыню, склоны кратеров и тучи над ними 

залила призрачная зелень. Базальтовый монолит, на который должна была 

осесть широкая корма "Непобедимого", уже не грозил расплавиться. 

- Реакторы ноль. Холодной тягой на посадку. 

Сердца людей забились быстрее, глаза приблизились к приборам, рукоят- 

ки вспотели в сжатых ладонях. Эти слова означали, что возвращения уже 

нет, что ноги встанут на настоящий грунт, пусть это только песок пустын-