- Ты только не очень читай, тебе не велели, - сказала Наташа. - 

Все-таки сотрясение мозга, с этим шутить нельзя. 

- Я не шучу, - сказала Алиса. - Большое спасибо. 

- Я заглянула в киоск, - сказала Наташа, - и купила областных и 

республиканских газет. Знаешь, я подумала, что если ты жила не в Москве, 

то вдруг увидишь свою газету и вспомнишь... 

- Нет, - сказала Алиса, - своей газеты я не увижу. Она совсем другая. 

- А какая? - удивилась Наташа. 

- Не помню. 

Когда Наташа ушла и принесли ужин, Алиса сказала: 

- У тебя мама совсем молодая и очень красивая. 

- Знаю, - сказала Юлька. - Не ты одна так думаешь. А твоя мама 

старая? 

- Нет, - сказала Алиса. - Не представляю, как ее обмануть, ну просто 

не представляю. Я вообще-то врать не люблю... 

- А кто любит? - удивилась Юлька. - Но иногда приходится. Чтобы не 

огорчать. Ведь родители жутко за нас огорчаются. 

Уже стемнело, заглядывал Алик Борисович, попрощался, но про кино не 

сказал. Потом заглянула Шурочка, тоже попрощалась и сказала: 

- Ну это просто удивительно. Я так рада, девочки, так рада! Только 

никому ни слова. 

- Клянемся! - сказали Алиса и Юлька. 

Когда, Шурочка убежала, они расхохотались и долго не могли 

остановиться. 

- У взрослых бывают тайны, о которых даже думать смешно, - сказала, 

смеясь, Юлька. 

- У так называемых взрослых, - поправила ее Алиса. - Она всего лет на 

шесть-семь старше нас. Пустяки. 

- Пустяки, - согласилась Юлька. 

- Расскажи мне про свой класс, - сказала Алиса. 

- А что рассказать? 

- Как вы учитесь, часто ли ходите в школу, какие специальности у вас 

- все расскажи. 

- Я даже не знаю, с чего начать. Ведь ты и так все знаешь. 

- Я все забыла. Считай, что я ничего не знаю. Ровным счетом. 

- Я не знаю, когда тебе верить, а когда нет. 

- Честное слово, я почти ничего не знаю о твоей школе. Не знаю, как у 

вас учатся, как в школу ходят... 

- А сколько у нас классов, помнишь! 

- Кажется, десять. Правильно? 

- Видишь, вспомнила. А с каких лет в школу идут? 

- С пяти? 

- Ой, Алиса, с семи! Ты или великая притворщица, или на самом деле у 

тебя каша в голове. Постой, а может, ты не только не из Москвы, а даже не 

из Советского Союза? 

- Как ты себе это представляешь? - спросила Алиса строго. 

- Ну, может быть, ты туристка, приехала из-за границы вместе с 

родителями и потерялась. 

- А разве я плохо по-русски говорю? 

- Нет, хорошо. 

- Совсем хорошо? 

- Совсем. 

- Спасибо. Значит, в школу идут только с семи лет? А что же до этого 

делают? 

- В детский сад ходят, играют, пирожки из песка делают... Ну что 

малышам делать? 

- Странно, - сказала Алиса. - В пять лет я уже... - И замолчала. 

- Что ты в пять лет? 

Кто-то шел по коридору, остановился за дверью, но не вошел, а как 

будто прислушивался к разговору. Дверь была застекленная, матовая, и на 

ней был виден силуэт человека. 

- Кто это может быть? - спросила Алиса. 

- Мало ли кто! А тебе не все равно? Ты кого-нибудь ждешь? 

- Нет. 

- И все-таки я думаю, что ждешь. Я бы на твоем месте все время 

дрожала от ожидания. Вдруг откроется дверь и войдет твоя мама? 

- Не войдет, - вздохнула Алиса, - я здесь одна. 

- Ну, а если войдет? 

- Уж лучше бы не входила. 

- Она с тобой плохо обращалась? Может, ты из дому нарочно убежала? 

Может быть, у тебя не мама, а мачеха? Злая? 

- Не говори чепуху, - ответила Алиса. - У меня чудесная, просто 

замечательная мама, не хуже твоей. 

- А вдруг она войдет, а ты ее не узнаешь? У тебя ведь амнезия. 

- Может быть, - сказала Алиса и отвернулась к стене. Может быть, 

заснула, а может быть, потихоньку плакала. Юля не могла сказать наверняка, 

хотя прислушивалась. 

3. Я ТВОЙ ПАПОЧКА! 

Прошло часа два-три. В больнице все утихло, многие заснули. Алиса все 

так же лежала лицом к стеле, а Юлька читала. Парниковые розы, которые 

принесла Наташа, стояли на тумбочке у кровати Юльки, и она чувствовала их 

свежий и приятный запах. 

Вдруг снова в коридоре послышались шаги. Те же самые, что и раньше. 

Кто-то осторожно, но тяжело подошел к двери и остановился. 

- Алиса, - шепнула Юлька, - смотри, снова он. 

Алиса села на кровати и прижала палец к губам. 

Силуэт человека постоял немного у двери и снова исчез. 

- Мне это не нравится, - сказала Юлька. - Я позвоню дежурной сестре. 

- Погоди, - сказала Алиса. 

И тут они услышали, как в коридоре кто-то разговаривает. Несколько 

человек шли по коридору. Вот они остановились у двери. 

Дверь медленно раскрылась. 

Но ничего не случилось. Вошла дежурная сестра Мария Павловна. Это 

была пожилая и строгая сестра, больные ее не очень любили, потому что она 

всегда говорила о правилах и о том, что их надо соблюдать. А кому хочется 

соблюдать правила, особенно если ты уже выздоравливаешь? 

- Вы не спите, девочки? - спросила она. 

- Нет. 

- Алиса, с тобой хочет поговорить Александр Борисович, - сказала она. 

Алиса очень удивилась: 

- Алик Борисович? А разве он... 

Но Алик Борисович уже вошел в палату. 

- Как себя чувствуете, девочки? - спросил он, как будто и не прощался 

с ними два или три часа назад. 

Может, он уже вернулся из кино, подумала Юлька. Но что могло 

случиться? Поссорился с Шурочкой? 

- Надеюсь, все в порядке, - сказал Алик Борисович. - А у меня для 

Алисочки сюрприз. Замечательный сюрприз! Я бы заставил тебя сплясать, но 

тебе еще вредно. Можешь собираться домой. 

- Как? (Юлька увидела, как Алиса побледнела.) Не может быть! 

- Может, может! - Алик так веселился, будто сам вот-вот пустится в 

пляс. - Все хорошо, что хорошо кончается! За тобой приехал твой папочка.