Прежде всего он просмотрел собранные Алехиным в папку документы по делу "Неман", с особым вниманием последние, поступившие после его отъезда в Гродно. Прочитав сообщение о белорусском отделении Дальвитцской разведшколы (он уже слышал о нем от Алехина), Поляков не без иронии улыбнулся: 

- Чего-чего, а общих неконкретных версий более чем достаточно. 

Потом Алехин пошел за кипятком, а подполковник набрасывал ориентировку о разыскиваемых - двух неизвестных, пытавшихся убить Гусева и угнавших "додж", - когда дверь распахнулась и на пороге появился Егоров, высокий, здоровенный, в матерчатой фуражке с полевой звездочкой и ватной стеганке без погон. Вошедший следом адъютант - румяный кареглазый лейтенант с автоматом на спине, чистенький и подтянутый, - внес небольшой кожаный чемодан. 

- Здравия желаю, - поднялся Поляков. 

- Живой? - снимая фуражку, проворно принятую адъютантом, сильным окающим басом спросил Егоров. 

- Как видите, - усмехнулся Поляков. 

- Садись... И неплохо устроился, - оглядывая кабинет, заметил Егоров. - А нас по дороге обстреляли... Еле проскочили! - Он сбросил стеганку с разрывами на плече, из которых торчала вата, и остался в гимнастерке с двумя рядами орденских планок и погонами генерал-лейтенанта. - Зашей! - приказал он адъютанту и повернулся к Полякову: - Безопасность родного начальства обеспечить не можете! 

- Так ночью спать надо. 

- Спать?.. Вот спасибо, что просветил!.. - Егоров уселся против Полякова и посмотрел на стол. - Неплохо!.. Выжил хозяина из кабинета, чаи гоняешь... До начальства далеко... Как у Христа за пазухой!.. 

Он шутил, но его широкоскулое с тонкими твердыми губами и квадратным подбородком с угибом посредине лицо сохраняло при этом властное, суровое выражение. 

Поляков слишком хорошо знал генерала, чтобы не почувствовать за его шутливостью какого-то напряжения или недовольства и не понять, что все это только присказка, предисловие. 

- Вы сюда, в Лиду, проездом? 

- Нет, не проездом! Где Алехин? 

- Здесь. 

- Вы тексты перехватов по "Неману" от седьмого августа и позавчерашний получили? 

- Нет. 

- Странно! Я, выезжая, приказал немедля передать в Лиду. 

- Может, и пытались. У аппарата никого не было. Я здесь всего минут пятнадцать, - пояснил Поляков. 

- А шифровальщик на месте? 

- Да. Он занят чем-то срочным. Но о перехватах он мне ничего не сказал. Может, как раз их и расшифровывает. 

- Что нового? - постукивая пальцами по краю стола, быстро спросил генерал. - С Николаевым и Сенцовым прояснили? 

- Не совсем... Еще нет ответа на запрос. У Алехина сомнения относительно этой версии, и я их разделяю. Лицо Егорова сделалось еще более суровым. 

- Здравия желаю, - войдя с чайником в руке, поздоровался Алехин. 

Егоров обернулся и тяжелым, сумрачным взглядом посмотрел на него. 

- Что так отощал? 

- Волка ноги кормят, - усмехаясь, сказал Поляков; он поднялся и взял чайник. 

- Плохо они вас кормят, плохо!.. Что делается по Павловскому? 

- Устроена засада в месте его наиболее вероятного появления. 

- Если не ошибаюсь, там оказалось два таких места. 

- Мы выбрали одно, более перспективное, - неторопливо продолжал Поляков, заливая кипятком заварку в маленьком фарфоровом чайничке. - На вторую засаду у нас нет людей. 

- Будут! Немедля организуйте! Немедля! - подчеркнул 

Егоров, барабаня пальцами по краю стола. - Есть еще зацепки? 

- Обнаружились весьма интересные обстоятельства. Звонил вам ночью из Гродно, но вас уже не было. Вы помните случай с угоном "доджа" Сто тридцать четвертого моторизованного батальона? 

- Это имеет отношение к делу "Неман"? - нетерпеливо спросил Егоров. 

- Непосредственное. 

Поляков уже наполнил термос кипятком и, завинтив крышку, принялся кратко излагать суть разговора с Гусевым и свои соображения. 

Егоров слушал молча, потирая ладонью прорезанный наискось широким багровым шрамом затылок, что он делал обычно в минуты волнения и напряженной работы мысли. Потом, развернув вынутые Поляковым листки целлофана, внимательно осмотрел каждый, сравнил, потрогал пальцами и понюхал. 

- Все это существенно, - сказал он затем, - но практически мало что нам дает Фактов полно, а зацепиться не за что. Даже словесные портреты этого левши и второго составить невозможно. 

- К сожалению. Но мы все равно объявим их в розыск. 

- Я думаю!.. Ваше предположение о наличии тайника в Шиловичском лесу основательно, однако его надо отыскать!.. Что у вас есть еще? 

Поляков рассказал вкратце о действиях группы Алехина за прошедшие сутки, о Гролинской и Окуличе, изложил сомнения относительно версии с Николаевым и Сенцо-вым. 

- Что ж, доводы веские... - заметил Егоров; он взял папку с документами по делу "Неман" и, просматривая, листал. - Сомнения обоснованные, однако крест на Николаеве и Сенцове ставить пока преждевременно!.. Много подозрительного, неясного... Почему все-таки они ушли ночью, в дождь, через соседний участок?.. Кто этот железнодорожник, которого упустили, не установив его личность? Зачем он приезжал?.. Возможно, как раз он и собирает или доставляет сведения о движении эшелонов?.. Что было в вещмешке, оставленном у Окулича? Копченый окорок?.. Только съестное?.. Это надо доказать!.. Реакция кошки меня не убеждает!.. И наконец, как к ним попало сало в такой упаковке? - Егоров указал на листки целлофана. - Все эти вопросы надо без промедления прояснить!.. И прежде всего необходим ответ на проверку по словесным портретам. Давай сюда шифровальщика! - приказал он адъютанту, зашивавшему ватник возле дверей; тот поднялся как на пружинах и вышел. 

- И работаете вроде, а практически ничего нет. Худо!.. - Егоров захлопнул папку и, достав из кармана, выложил на стол массивный серебряный портсигар. - Хуже некуда! - после небольшой паузы мрачно заключил он. 

- Налить вам чаю? - предложил Поляков. 

- Спасибо, не хочу! 

- Тогда мы - с вашего разрешения. 

- Шифровальщик занят, - доложил вернувшийся адъютант.